Агрессор
Шрифт:
прочитать монолог именно сейчас. Пожалуйста.
Я наблюдала, как винтики закрутились в голове у миссис Пенли,
вероятно, из-за волнения по поводу моей готовности, но послала ей
умоляющий взгляд, в надежде показать, что хочу поскорее с этим
разделаться.
– Ладно, – она вздохнула, – если ты уверена, что готова.
Учительница жестом пригласила меня к доске, а сама отошла в
сторону, встав
Поднявшись со стула, я прошла вперед, чувствуя, как спину
прожигают любопытные взгляды. Когда стала к одноклассникам лицом, сердце заколотилось в груди подобно отбойному молотку. Я оглядела
кабинет, прежде чем начать. Если не встречусь с ним взглядом, то
смогу это сделать.
– Я люблю грозу. Гром, ливень, лужи, промокшую обувь. Когда
надвигаются тучи, меня охватывает радостное предвкушение.
Просто продолжай, Тэйт. Я попыталась представить, что говорила с
папой или бабушкой. Оставайся естественной.
– Все кажется красивее под дождем. Не спрашивайте меня почему.
– Я пожала плечами. – Но в грозу словно открывается иной мир
возможностей. Раньше я ощущала себя супергероем, катаясь на
велосипеде по опасным скользким дорогам. Или Олимпийским
атлетом, преодолевающим тяжелые испытания, чтобы добраться до
финиша.
Моя улыбка стала шире от воспоминаний. Воспоминаний обо мне и
Джареде.
– Но даже в солнечные дни, будучи маленькой девочкой, я
просыпалась с тем же ощущением трепета. Ты заставлял меня
чувствовать радостное предвкушение так же, как симфония грозы. Ты
был моей бурей под солнцем, громом в скучном, безоблачном небе.
– Помню, я проглатывала завтрак так быстро, как могла, чтобы
поскорее постучаться к тебе в дверь. Мы гуляли днями напролет,
возвращаясь домой только поесть или поспать, играли в прятки, лазили
по деревьям, ты качал меня на качелях. Будучи твоей сообщницей, я
снова поняла, что такое дом.
Я выдохнула, наконец-то расслабившись, и подняла глаза, чтобы
встретиться с ним взглядом, заметив, что он пристально смотрел на
меня, тяжело дыша, практически не шевелясь. Останься со мной, Джаред.
– Видите ли, – я продолжала смотреть на него, – когда мне было
десять, моя мама умерла. У нее был рак, и я потеряла ее, толком не
узнав. Мир казался таким ненадежным, я была так напугана. Но с тобой
все опять встало на свои места. С тобой я стала смелой и свободной.
Как
тобой, и было уже не так больно. Мне было не больно, когда рядом
был ты.
Мои глаза наполнились слезами, все одноклассники слушали,
подавшись вперед.
– Но однажды, совершенно внезапно, я потеряла и тебя. Боль
вернулась, мне было так плохо, когда ты меня возненавидел. Моя гроза
ушла, ты стал жестоким. Этому не было объяснения. Ты просто исчез. И
мое сердце разрывалось на части. Я скучала по тебе. Я скучала по
маме.
Голос дрогнул, но я не стала вытирать пролившиеся слезы.
– Хуже всего стало, когда ты начал меня обижать. Твои слова и
действия заставили меня возненавидеть школу. Из-за них я чувствовала
себя некомфортно в собственном доме. – Я сглотнула, и тугой узел в
груди ослаб.
– Все по-прежнему болит, но я знаю, в этом нет моей вины. Я могла
бы описать тебя множеством слов, однако лишь одно включает в себя
грусть, злость, ничтожность, жалость – трус. Через год меня тут не
будет, а ты останешься неудачником, чей высший предел
существования ограничится школой.
Я не отводила взгляда от Джареда, мой голос вновь набрал силу.
Боль от сдерживаемых слез утихла.
– Ты был моей бурей, моим грозовым облаком, моим деревом под
проливным дождем. Я любила все эти вещи, и я любила тебя. Но
сейчас? Ты чертова засуха. Я думала, все сволочи водят немецкие
машины, но оказалось, мерзавцы в Мустангах тоже могут оставлять
шрамы.
Оглянувшись вокруг, заметила, как мои одноклассники притихли и
сосредоточились. Одна девочка плакала. Вытерев слезу со щеки, я
улыбнулась.
– А теперь мне бы хотелось поблагодарить Киноакадемию…
Все засмеялись, очнувшись от транса, вызванного моей серьезной и
грустной историей, и начали аплодировать. Я запрокинула голову
назад, посмотрев в потолок, после чего отвесила эффектный,
язвительный поклон, заставив своих одноклассников снова
расхохотаться. Оглушительные овации отвлекли меня от дрожи в ногах.
Вот и все. Джаред может давить, обижать, делать, что захочет,
только я выиграла, показав ему, что он причинял боль, но не сломал
меня. Чувство эйфории зародилось внутри, когда удовлетворенность
волнами разнеслась по телу.
Свободна.
<