Агрессор, Дуглас Пенелопа

Агрессор

на обложку

Дуглас Пенелопа

Шрифт:

Мне стало интересно, видятся ли они до сих пор, но решила пока не

встревать с вопросами.

– Папашин дом оказался настоящей дырой. Грязно, практически

всегда пустой холодильник, но я наслаждался компанией брата. Кроме

нас троих в доме больше никто не жил. Первые две недели прошли не

так уж плохо.

Не так уж плохо?

– Потом я начал замечать странности.

Отец много пил. Просыпался с

похмельями – ничего нового для меня, учитывая маму – только он,

помимо алкоголя, еще употреблял наркотики. Вот к такому я точно не

привык. На его чертовых вечеринках собирались такие мрази, которые

говорили с нами так, как взрослые не должны разговаривать с детьми.

Глаза Джареда наполнились слезами, его голос был едва слышен.

Мне стало страшно.

Что, черт возьми, случилось?

После короткой паузы, он тяжело вздохнул.

– У меня сложилось впечатление, что эти люди приставали к

Джексону. В смысле, не только били, но и…

Приставали? Я резко втянула воздух, когда до меня дошло.

Нет. Пожалуйста, только не это.

Джаред присел рядом со мной, по-прежнему не глядя мне в глаза.

– Однажды ночью, недели через три после моего приезда, я

услышал, как Джекс плакал у себя в комнате, и зашел к нему. Он лежал

на кровати, съежившись, держался за живот. Когда я его перевернул, то

увидел синяки. Отец пнул его ногой… не один раз… Ему было чертовски

больно.

Я зажмурилась, стараясь не представить себе бедного мальчика.

Джаред продолжил рассказ:

– Я не знал, как поступить. Черт, мне было так страшно. Мать

никогда меня не била. Я понятия не имел, что люди могут так

обращаться с детьми. Я жалел, что приехал, но в то же время был рад, из-за Джекса. Если отец бил его, пока я жил с ними, то мне даже

представить трудно, что он вытворял, когда меня не было поблизости.

Джекс настоял, что с ним все в порядке и ему не надо к врачу. – Плечи

Джареда поникли. Я практически чувствовала, как напряжение

исходило от его тела, пока он тихо и медленно говорил.

– Отец постоянно срывался на Джекса. Считал его ублюдком,

недостойным уважения. Меня он поначалу не трогал.

– Расскажи мне. – Мне нужно было узнать. Я хотела знать все.

– Как-то, немногим позже после того эпизода, отец заставил нас

постучаться в один дом и притвориться, будто мы что-то продаем. А

сам

в это время намеревался пробраться внутрь, чтобы ограбить

хозяев.

– Что? – потрясенно спросила я.

– Судя по их разговорам, денег всегда не хватало, особенно

учитывая дорогостоящие привычки нашего папаши. Джекс сказал, это в

порядке вещей, что он так делал уже не раз. Он никогда не отказывал.

Отец накидывался на него из-за любой мелочи: подгоревшего ужина, беспорядка... Джекс знал, если сказать "нет" – будет хуже. Нам в любом

случае придется выполнить задание, только с синяками. Но я все равно

отказался. И отец начал меня избивать.

Меня затошнило. Пока я все лето бездельничала, обижаясь, потому

что Джаред перестал звонить и писать, он страдал.

– Ты пытался связаться с мамой? – выдавила я.

– Один раз. – Он кивнул. – До того, как отец стал меня бить. Мама, естественно, была пьяна. Ей ситуация не показалась подозрительной, поэтому она за мной не приехала. Я пытался объяснить про Джекса, но

она сказала – это не ее забота. Я подумывал просто сбежать. Но Джекс

не хотел, а я не мог его бросить.

Слава Богу, Кэтрин образумилась, иначе не знаю, что бы я с ней

сделала.

– В итоге я поддался, – безжизненно сознался Джаред, глядя мне в

глаза в ожидании реакции. – Стал помогать отцу и Джексу. Вламывался

в дома, доставлял наркотики. – Он встал и отошел обратно к окну, всматриваясь через стекло на дерево. – Однажды, после нескольких

недель ада, я отказался выполнить поручение и заявил, что хочу домой.

И что заберу Джекса с собой.

Джаред снял футболку, показывая мне свою спину.

– Отец отхлестал меня ремнем, тем концом, где пряжка.

Я приблизилась к нему и провела пальцами по рубцам. Края были