Ах эти любящие андроиды!
Шрифт:
— Но с какой стати вы выполняете желания своей сестры, в которых нет никакого смысла?
— Ну, — признался Дэн, — она угрожала разобрать этих мужчин-андроидов, а они могут понадобиться для выполнения моего задания. Сейчас, когда
— Как полагаете, ваша сестра отдает себе отчет в том, что андроиды подвергли ее обработке?
— Нет.
— Как же, в таком случае, ей удалось вырваться из-под их воздействия?
Дэн молчал. Отчасти ответ лежал в плоскости того, что доктор Шнейтер назвал ее «безумием». Однако на самом деле за этим стояло нечто гораздо, гораздо большее, нечто такое, что заставляет человеческое существо сопротивляться порабощению.
Не во всех ситуациях, конечно. Сопротивления не возникнет, если делать это тонко, без видимых признаков подчинения — так, чтобы у большинства людей не возникло и мысли ни о каком рабстве.
Однако в тот момент, когда до человека доходит, что его принуждают, все в нем начинает противиться этому.
Эта мысль приносила Дэну облегчение. Люди сумеют выстоять в сражении с андроидами, добивающимися свободы. В особенности женщины, всегда отстаивающие свои позиции.
Саттер тоже молчал, хотя
Он не сразу осознал, что Дэн спросил:
— В жизни много удивительного, не правда ли?
Саттер рассеянно кивнул.
— Только представьте себе, — продолжал Дэн, — женщину, всю оставшуюся жизнь изображающую андроида. Я, конечно, имею в виду мою сестру и ее мужа.
— Уф! — взволнованно откликнулся Саттер. — Да уж!
Представив себе, как все это у них происходит, он испытал некоторое чувство зависти, вспомнив, какие сложности в последнее время создает ему собственная жена.
Они с Дэном как раз подошли к машине Саттера, в недрах которой настойчиво звонил телефон.
— Подождите, — сказал Саттер, — это моя жена.
Он забрался в машину, нажал кнопку — по его оценке, десятый раз за сегодняшнее утро — и покорно сказал:
— Да, дорогая… Конечно, я люблю тебя. Сегодня я уже девять раз говорил тебе об этом…