Ах ты... дракон!
Шрифт:
– Чуть подрастил, чтоб заметнее.
Ну да, а то не гарантия, что наши друзья на соседней крыше вообще что-то заметят.
Заметно подросший дракон взмахнул громадными крыльями (у Славки они были явно поскромнее). стремительно сорвался с крыши и заскользил в холодном воздухе...
Ни в тот момент, ни в следующие по нему так никто не выстрелил. А потом я
– Макс, ну зачем? Вот зачем ты туда лезешь? Ну обойдусь я пока без запасных штанов, обойдусь! Давай вырвемся отсюда сначала!
Замок наконец поддался, довольно жалобно хрупнув под изогнутым гвоздиком, и я перевел дух.
– Далеко улетим? Ни еды, ни одежды...
И с бабушкой неясности....
– Сядем возле какой-нибудь деревни.
– И? Пойдем на новый грабеж? Понравилось грабить, рецидивист? У меня из всего запаса только пара монет осталась. На штаны хватит, на остальное нет.
Угу. Далеко ты улетишь без еды... В человечьем теле когда путем ели? И не вспомнить. А драконьему это вообще тьфу, и новые обмороки нам не нужны. Нефиг, нефиг. И вообще. Дракон улетел? Улетел. Народ это видел? Видел, спасибо вельхо с его
видой
. Все, какие могут быть претензии? Пусть пипл внизу порадуется. Выдохнули и расслабились, мы тут не при делах, нас тут нет и нефиг светиться.
– А сейчас ты чем заняться собрался, не грабежом?
Уел.
– С чего ты взял? Так, прогуляюсь слегка...
– Макс!
Я быстро перебирал свое последнее имущество. Да, небогато... но ничего, разберемся.
– Слав, все путем. Мы просто пройдемся чуток, поменяемся с народом... все по-честному.
– Чем поменяемся?
– Ну они же хотят "драконьи ингредиенты", - я фыркнул.
– Наш товар - их деньги, какие проблемы.
– Какие ингредиенты ты продавать собрался?!
– Ну ты же мне чешуек на разживу пожертвуешь?
Славка выпал в осадок. Правильно, тут главное сбить с темы и переключить внимание.
– Чешуек?
– Ну да, пару-тройку.
– Но чешуя не особо дорого ценится...
– влез вельхо.
Ну вот кто его за язык тянул?! Потом поймаю - выражу благодарность.
– Ничего. Чтобы я, да не продал. Да такого не бывает.
А не захотят брать - в ход пойдет схема "дяденька, купи кирпич".
Пало.
Предполагаемая бывшая Поднятая, несгибаемая и хладнокровная дама с труднопроизносимым именем выбрала именно этот миг, чтобы впасть в сердечный недуг. Если бы он не смотрел на нее, не заметил бы, как, прочитав какое-то письмо, старая женщина обессиленно прислонилась к стене и стала хватать посиневшими губами воздух.
Спешно бросив в нее проверочный знак, Пало нашел то, что и ожидал: повреждение сердечной мышцы. Уже довольно давнее и, насколько он мог судить, ни разу до сих пор не целенное магией.
Еще одна странность в перечень загадок необычной дамы.
Впрочем, для лечения отсутствие сети прежних заклятий подходило как нельзя лучше. Так что, кликнув слугу с приказом раздобыть для дамы сонное кресло с наклонной спинкой, Пало осторожно и неторопливо опутывал весьма изношенное сердце сначала знаком вив, потом, уложив больную на принесенное кресло, поднес к ее губам специальный мешочек. Сжал уголок, делая его твердым и ломким, отломил, и поднес импровизированную бутылочку к губам старой женщины.
– Пейте.
– Что...
– Это сонное. На три часа вы уснете, пока знак будет лечить ваше сердце.
В светлых глазах дамы мелькнула какая-то тень. Удивление? Словно она не лечилась никогда у магов.
– Мне нельзя... нельзя спать... Яночка... и...
– И кто?
Она промолчала.
– Не беспокойтесь, за девочкой присмотрят. Все будет хорошо, засыпайте, не бойтесь...
– Нельзя, - прошептала женщина. Но Пало выжал лекарство ей в рот и помог сглотнуть. Светлые глаза мигнули, с непонятным отчаянием вглядываясь в мага, и закрылись.
Знак вив, знак вита, еще на всякий случай, знак рельха, покоя.
Пало работал, не обращая внимания на шум из-за выбитой двери. Маги, сторожа и просто любопытствующие, кажется, нашли в доме больше чем искали, и теперь выражали радость встречи. Довольно бурно выражали - со второго этажа, разбив стекло, вылетело что-то мохнатое, синее и с ножками, описало дугу, повисело, дрыгая ножками... и шлепнулось обратно. Толпа шарахнулась, а потом восторженно завопила. Зрелище, ага. Ничего, коллеги справятся.
Наконец он отступил назад, всматриваясь в спокойное посветлевшее лицо. в свете факелов оно казалось помолодевшим, розоватым, но до здоровья ей еще очень далеко. И что ее так расстроило?
Он поднял упавшее на снег письмо. Обычная записка, короткая... странно, написано на незнакомом языке. Еще одна загадка. Пало полагал, что знает все основные языки континента. Ну что ж...
– Укройте ее, - попросил он слугу.
– Отнесите чуть подальше. И присмотрите. За ней и ее внучкой.