Ах, война, что ты сделала...
Шрифт:
— Интересно, где и когда это он был в рейде? Такой орден себе урвать, и за что? Ну и тварь! — возмущались офицеры.
Правда, когда Плиева представляли на должность начальника политотдела, говорили, что он прибыл из части, которая уже была в бою. Возможно, что он там воевал? Хотя навряд ли, времени прошло достаточно, да и выписка пришла именно на нашу часть, значит, командир бригады направлял представление уже отсюда. Только у нас особых боевых заслуг он пока не проявил. Но тем не менее вот Указ и вот он сам, гордо возвращающийся в строй после получения из рук представителя Министерства обороны СССР — генерала такой высокой и очень престижной награды.
Вручение
Да, много обид, непонимания, корысти было связано с наградами. Часто их не получали боевые офицеры, солдаты, но почему-то всегда получали офицеры вышестоящего штаба. Мне рассказывали, как готовился второй наградной лист на начальника штаба майора Шехтмана. Офицер штаба, оформлявший документы, был вынужден описывать несуществующие подвиги майора. Вместе с начальником штаба они сочиняли, как тот лично разрабатывал планы боевых операций и в большинстве из них принимал личное участие, проявляя инициативу, высокое тактическое мастерство и смелость. Все бы ничего, но слишком хорошо знали офицеры и начальника штаба и то, сколько раз и куда он ходил и что делал.
Кстати, кое-кто видел нашего начальника политотдела полковника Плиева уже в Союзе. Говорили, что орден Красного Знамени — не последний и не единственный, который он получил за Афганистан. Видимо, и другие, «заслуженные награды нашли нашего героя», когда он уже вернулся в страну по замене. Некоторые руководители себя наградами не обижали, да и было с кого брать пример.
Тайной за семью печатями была книга в штабе бригады, где регистрировались исходящие номера наградных листов, которые направлялись в штаб армии. Только по ней можно было узнать, ушел наградной наверх или попал в мусорную корзину. К сожалению, но при подготовке наградного листа начальником политотдела учитывались не только действия офицера в бою, за который он представлялся к награде, а также все остальное, включая положение дел с воинской дисциплиной в подразделении и личные отношения с начальником. Часто при подготовке наградного листа факторы, не связанные с конкретными боевыми заслугами, перевешивали все остальные, за которые военнослужащий и представлялся к награждению.
На одном из совещаний командир бригады объявил офицерам:
— Кто возьмет в бою трофейный гранатомет, сразу будет представлен к ордену.
Наш, советский, гранатомет в руках духов был самым страшным оружием противника, против которого мы были практически бессильны. От его выстрелов нельзя было укрыться даже за броней БТРов и танков. После попадания в бронеобъект всегда были жертвы. В самом начале развязанной войны душманы даже расстреливали свой же расчет, если гранатомет захватывали советские солдаты. Получить гранатомет в качестве трофея было почти невозможно, поэтому и была назначена такая высокая награда — орден.
Замполит третьего мотострелкового батальона майор Азаров Василий, следуя в колонне, заметил, как из-за дувала вышел душман с гранатометом на плече. Через секунду-другую прозвучал оглушительный выстрел. БТР майора был подбит. Сам Азаров получил контузию, но, превозмогая боль, из автомата расстрелял весь гранатометный расчет и привез в часть трофейный ствол. Комбриг дал команду представить майора к награде.
Азаров был доволен и горд, что скоро наконец-то получит свою заслуженную
— Давайте обмоем мой несостоявшийся орден.
— Почему «несостоявшийся»? — удивились мы.
— Начальник политотдела не пропускает наградной. Вспомнил мне наши с ним личные отношения, работу с офицерами и личным составом, короче, все, что можно было, лишь бы доказать, что я не достоин награды. Хотя если по сути, то меня представляли не за службу вообще, а за конкретное событие в бою. Одним словом, гад — он и в Афганистане гад! Поэтому будем сегодня пить до упаду, — невесело объявил он, разливая водку в стаканы.
— Пойди к командиру, он от своего слова не откажется, — советовали мы Азарову.
— Нет, не пойду, а то Плиев опять будет говорить, что, мол, ходят тут офицеры, награды себе выбивают. Ты что, забыл, как он на тебя бочку катил? Побывал бы он с наше в рейдах, может, и по-другому рассуждал бы, только рисковать своей жизнью ему ни к чему! А свои награды он и без рейдов получит. Нет, все-таки какая сволочь, и достался же нам на нашу голову такой урод, а, Григорьевич? Не пойду я ни к комбригу, ни к начальнику политотдела, не хочу я с ними разговаривать на эту тему, тем более разбираться. Просто жизнь на моем конкретном примере вновь подтверждает разговоры о том, что прав тот, у кого больше прав. В разных мы с ним должностных категориях, а поэтому он все-равно меня и всех нас победит, и не нужны ему никакие убедительные аргументы. Да, честно говоря, я ничуть не сомневаюсь, что и командир бригады не пойдет против него: все они — одна шайка-лейка, — невесело подвел окончательный итог своих рассуждений Василий.
Представление к наградам приносило некоторым чиновникам вполне ощутимую прибыль. Наградной лист мог остановить офицер штаба, который занимался его оформлением, сославшись на то, что командир или кто-то из должностных лиц поставил на нем крест, или сетуя на свою занятость работой. Офицер, честно заработавший орден в бою, был вынужден унижаться, выясняя, где же его наградной. Кто-то задабривал штабных работников бакшишом, чтобы наградной был своевременно оформлен и отправлен на утверждение в другую инстанцию. Кто-то даже летел с подарками в Кабул, чтобы в штабе армии подстраховаться от всяких непредвиденных случайностей. Правда, таких было мало, но были и другие награждения и награжденные.
Одного прапорщика, командира пулеметного взвода, перевели к нам из соседнего батальона. Высокого роста, крепкого телосложения. У него была трудная азиатская фамилия, и мы звали его просто Борисом. Комбат находился в отпуске, и я исполнял его обязанности. Узнав о готовящейся боевой операции, прапорщик обратился ко мне:
— Товарищ старший лейтенант, а можно перевестись на пункт хозяйственного довольствия батальона? Я умею хорошо готовить, даже работал поваром в ресторане. Мне нравится такая должность. Переведите меня туда.
— Вы кто по военно-учетной специальности?
— Командир взвода.
— Ну, вот и все. Должность начальника ПХД батальона занята. Должность повара рядовая, а вы же — прапорщик. Других тыловых должностей у нас нет. Вакантные — только командиров взводов. Так что ничем помочь не могу. Обращайтесь к заместителю командира бригады по тылу, может, у него в штате есть свободные должности. А пока занимайтесь взводом, изучайте подчиненных, настроение солдат. Вам легче, ведь во взводе почти все ваши земляки. Сходим в рейд, а потом будем думать, куда вас определить. Понятно? Ну и хорошо!