Ахаламаталаха
Шрифт:
– Нет у неё никого. Сама говорила.
– Позови на дискотеку. К нам, в общагу.
– Звал – Олег приуныл – Жора, а если я приглашу её на твой день рождения?
Жора слегка опешил – Да я с нею даже не знаком, Олег.
– Нуу – Олежа потупился, улыбаясь – не совсем так. Как бы и знаком даже. Заочно …
Жора ждал продолжения.
– Я рассказывал о тебе. О том, что ты в армии служил …
– Нашёл о чём, девушке, рассказывать.
– Не скажи. У нас в отделе женщины поздравляют мужчин на 23 февраля. А мы их – на 8 марта.
– У нас в цехе также
– А в цехе многие в армии служили?
– Я точно не знаю, мужиков больше сотни. Но в бригаде все. Даже фронтовики есть.
– А у нас в отделе никто в армии
– Подожди, у тебя же военная кафедра на дневном?
– Ну да. И звание офицерское. И военный билет у меня есть. Белый …
Жора смотрел на Олега – Ты …я не понял, почему белый-то?
– Жора, в армии есть дедовщина?
– В казарме. Но не в офицерской среде.
– Неэ, Жора. Ты хлебнул дедовщины в казарме. А у нас на курсе учился Витёк Славин. Он после учебки служил в армии. Летёхой. В казарме деды сынков воспитывали, а он прихватил. Деды и его повоспитали. Он в госпитале две недели провалялся. А потом его комиссовали. Ему там что-то стрясли, он заговариваться стал. Я папу попросил, он меня отмазал …
Молчание затягивалось.
– Ну вот, Жора, теперь ты меня не уважаешь …
– Это вопрос?
– Констатация.
– Чего? Неэ! – Жора ткнул Олега в плечо – Без бутылки не разобраться.
– У меня вермут есть. Три семёрки.
– У меня бутылочка Варны
– Не Жора, Варну оставь на день рождения. Так что, пригласить Милу?
– Валяй
Олег подмигнул – Не валяй дурака Америка …
Мила пришла. А когда вечеринка, по случаю дня рождения, закончилась и в комнате остались трое: Олег, уже собиравшийся предложить проводить Милу, с улыбкой к ней подошёл …
А Мила обратилась к Жоре – Ты ведёшь меня в кино?
Олег рассмеялся, подумав что это шутка. Жора, не ожидавший такого выверта, молчал.
Мила подхватила Жору под руку – Я согласна.
Они сходили в кино. И на этом всё.
Олег, узнав что друг не назначил Миле свидание, был поражён – Жора, она же сама навязывалась. А ты не пригласил девушку на свидание?
– Да не навязывалась она – ответил Жора.
А правда: навязывалась или нет? Когда они сидели в зале и смотрели кино, Мила положила свою ладонь на руку Жоры. И так просидела весь сеанс. Потом они вышли на улицу и было прохладно, и Жора накинул на плечи Милы пиджак. Они стояли недалеко от остановки и ловили такси. И когда такси остановилось, и Мила открыла дверцу, и не снимая с плеч его пиджак, села и обратилась к нему – Проводишь?
Жоре надо было готовиться к экзамену по электротехнике и он так и сказал Миле.
– Ладно – улыбнулась она – Поехали.
Такси уже тронулось, но Жора вспомнил про пиджак – Стой-стой! – закричал он и замахал рукой.
Таксист остановился.
– Передумал? – улыбнулась Мила, открыв дверцу.
– Пиджак – как бы извиняясь, промямлил Жора.
– Аа, да – Мила сняла с плеч и вернула ему пиджак.
Таксист, немолодой мужчина, посмотрел в зеркало на Жору, грустно улыбнулся и покачал головой.
Вы тоже думаете, что Мила навязывалась?
Сон уже стал забываться. Как-то Жора смотрел телек и в новостях, с раскопок, где-то на острове Пасхи, показали коротенький репортаж. Жора смотрел вполглаза и слушал вполуха, но когда на экране показали надпись, витиеватый шрифт, вязь, Жору будто приковало к телевизору.
– По мнению учёных надпись выполнена на экзотическом естественном языке с помощью изобретённого алфавита – тараторила ведущая новостей – Проведённый анализ показал, что ни один из известных науке языков, в том числе древних и мёртвых, не схож с символами этой загадочной надписи.
На экран телевизора вывели крупным планом каменную дощечку с надписью. Жора просто впился в экран.
Ведущая перешла к прогнозу погоды и Жора выключил телек.
Он долго не мог уснуть. А когда, наконец, слипавшиеся глаза слиплись окончательно, сразу же приснилась книга. Обложка плавно
Он полежал ни о чём не думая и снова прогрузился в сон.
Книга открылась на странице шестьсот шестнадцать. Но теперь страница не была девственно чистой. Наискосок, от левого угла – снизу, к правому углу – вверх, вязью шла надпись из репортажа.
Он опять проснулся от того что губы шевелились. Но разобрать, что шептали полусонные спросонья губы, не смог. И полежав несколько минут, опять провалился в сон.
Книга была открыта на странице шестьсот шестнадцать. Он всматривался в надпись и шевелил губами, словно пытаясь произнести написанное. Но звуки были нечленораздельные, и он уже хотел (во сне) отвести глаза и закрыть книгу. В это мгновение появилась кисть руки и накрыв надпись, провела по ней снизу-вверх.
– Ахала-мат-алаха – прочёл он, и проснулся.
– Ччёрт! – ругнулся он, выходя из общаги. Всё утро, пока он ходил в туалет, умывался и чистил зубы, пил чай и переодевался – ахала-мат-алаха – вертелась в голове и не сходила с языка.
И вот он идёт на остановку и через каждые десять-пятнадцать шагов встряхивает головой, словно вытряхивая из неё эту ахалуматалаху. На него даже обратили внимание люди, ожидавшие трамвай на остановке. Он смутился и взяв себя в руки усмирил сознание, загнанное в тупик, тем что стал вспоминать стихотворение Байрона. На некоторое время настырная ахаламаталаха отступила. Подошёл трамвай и вместе с другими он зашёл в вагон. Была суббота и в трамвае было мало пассажиров. Оплатив проезд он сел на задней площадке и смотрел в окно. Через две остановки в вагон вошли две женщины. Он мельком глянул на них и задержался. Женщины были старше его – «Лет на пятнадцать» – отметил он про себя. Привлекло, конечно, не это. Сначала он подумал – «Подруги» – но приглядевшись, понял – «Сёстры». Сёстры были не близняшки, одна была явно старше, но красотой выделялись обе. Они сидели наискосок от него через проход, и о чём-то вполголоса переговаривались, взглядывая в окно. Он засмотрелся на них и та что помладше, обернувшись, улыбнулась и что-то сказала старшей. Старшая, окинув его взглядом, тоже улыбнулась и приклонившись к уху сестры что-то зашептала. Когда они прыснули, прикрывая рты, чтобы не расхохотаться в голос, он покраснел. А откуда-то из подсознания всплыло желание – «Посмотрел бы я на вас голеньких. И кто тогда будет смеяться?» Женщины, вдруг, как по команде, встали и повернувшись к нему стали раздеваться! И хотя его взгляд был прикован к их необыкновенно-привлекательным формам, а женщины уже расстёгивали и снимали лифчики, он заметил округлившиеся глаза немногочисленных пассажиров, увидевших стриптиз воочию. Трамвай тормозил, подъезжая к остановке и открывал двери, а сёстры, развернувшись к нему попами и наклонившись стягивали трусики.
– «Ччёрт!» – опомнился он и выскочил из вагона. Это была его остановка. Он уходил не оглядываясь. Ему почему-то показалось, что обнажённые сёстры преследуют его. Но через сотню шагов он обернулся и перевёл дух. Они не гнались за ним. Он шёл и не видел, как встречные, увидев его улыбку, тоже начинали улыбаться и даже оглядывались. Конечно прошёл мимо библиотеки и опомнился, остановившись на светофоре и удивлённо таращился на красный глаз фонаря. И придя в себя, вернулся. Поздоровавшись с девушкой библиотекарем, симпатичной кстати, и отдав читательский, прошёл к стеллажам с иностранной литературой и стал искать Чейза. В кинотеатрах уже вторую неделю шёл фильм по его роману «Весь мир в кармане» и ему хотелось узнать эту историю из первоисточника. Касаясь пальцем корешков книг шёл вдоль стеллажа. Некоторые книги приходилось вытаскивать и смотреть обложку. Но Чейза он не нашёл. Вернувшись к конторке библиотекаря спросил у девушки.