Ахиллес, или Мир Аль-Азифа
Шрифт:
И тут, непрекращающаяся атака, продолжавшаяся почти пять часов, замерла. Легионеры больше не вылазили из кровавых вод лагуны, а пикты, кто еще оставался на деревянном помосте, попрыгали в кровавую соленную воду.
Мой господин, что происходит? — спросил конунга один из близ стоящих воина.
Парту с трудом поднялся на ноги и осмотрел место боя. По всюду грудами кровоточащих тел, лежали тысячи легионеров. Тел минотавров не было видно. Все кто погибал, становился пищей этих бестий.
Наверное, их хозяева готовят какую-то хитрость. — Парту шатаясь и спотыкаясь об тела поверженных легионеров, подошел к кромке деревянного настила. Все водное пространство было так же запружено тысячами тел. Казалось, что по ним, можно было смело пройтись от одного берега лагуны до другого.
Господин
Конунг оглянулся и увидел, что один из его воинов тычет в сторону Аргоса. Около семи подводных повелителя, выпрыгивали на своих конях из расчищенной от трупов водной глади и метали свои остроги в выступы, где догорал первый ярус Аргоса. Те белыми тенями, прочертили свой стремительный полет и с глухим стуком впивались в плоть серых скал. Как заметил Парту, они впивались намного ниже места где раньше располагался первый ярус аргоских гнезд.
'Почему они метят так низко. Ведь до второго яруса остается не меньше десяти метров. Мало того, что легионеры в такой позиции были легкой добычей для аргоских стрелков, так еще ведь все выступы были охвачены огнем, который пожирал остатки бамбуковых строений.'
В скором времени, Парту стала ясен замысел подводного князя и он подивился мощи магии нейрид, что заставила пиктов подчиниться помимо своей воли, исполнить этот невыполнимый по своей сути приказ.
Легионеры ловко карабкались по натянутым тросам. Большинство было убито еще в воздухе, но тем немногим кому довелось добраться до скальных уступов, совершили с точки зрения водных существ, невероятный поступок. Они брали прямо в лапы огеные угли или горящие бамбуковые лучины и что было силы швыряли из на второй ярус Аргоских построек. С десяток метко брошенных головней, сделали свое черное дело. Нижний ярус вспыхнул, как будто только этого и ждал все эти тысячелетия. Бамбуковые стволы были полыми и потому из-за отличной вентиляции и доступа к чистому кислороду, вспыхивали в мгновении ока. В скором временем огонь стал распространяться и на последующие ярусы. Альбиносы конечно, как могли боролись с первозданной стихией, но поделать, так ни чего и не смогли. Обезумевшие люди в панике бросались в мутные воды лагуны и там становились легкой добычей прожорливых легионеров. За считанные минуты, город был сожжен вместе с людьми и их утварью, домашними животными и всеми огромными богатствами, что издревле копилось в этих стенах.
Огромными огненными кусками, Аргос провалился на воды некогда прекрасной жемчужной лагуны.
Господин смотрите в сторону вод моря.
Парту посмотрел куда ему посоветовали и радостно встрепенулся. Весь вход в открытое море, был отмечен передвижением огромных плавников. Это были безжалостные касатки. Хищные киты, которым не было равных в открытом море. Они пришли для того, что бы поучаствовать в самом грандиозном пиршестве, которое когда либо выпадало на их долю. Парту знал, если касатки охотятся в верхних водах, то постоянно следующие за их миграцией морские драконы, орудуют сейчас на дне лагуны и мелководье. Что ж, это хорошо. Очень хорошо для минов. И тут среди малочисленной группы минов, послышались вопли ужаса. Северная часть настила была обьята пламенем. Проклятые нейриды подобрали с волн падающие останки горящего бамбука и с безопасного расстояния забросали то, что раньше называлось морским базаром Аргоса.
АтхНор видел, как быстро занялось пламя на деревянном строении красноглазых людей. Как беспомощно метались минские воины в попытке унять страшную красную стихию. Как затем их малочисленное каре бросилось в воду и там нашло свою погибель в острозубых пастях его земноводных легионеров.
Неожиданно князь получил сигнал тревоги посланный ему, его же собственным конем. Стэй учуял грозящую опасность. АтхНор стал разворачивать своего скакуна в сторону возможного появления противника и тут же увидел, что на него надвигается огромная пасть. Пасть усеянная огромными треугольными зубами, которые с легкостью расчленяли даже древесные борта минских кораблей. Пасть, которая теперь стала для него его последним воспоминанием.
Все
'Да это же сам древний! Вот значит каково твое истинное обличье, вурдалак.!'
Что ж, сегодня день, когда в мире чествуется смерть, а не победа. И умереть в противоборстве с таким легендарным противником!?? Это ли не самый достойный удел?
Херувим отсек свое сознание от происходящего вокруг и тут же почувствовал, как между его золотистых глазниц, образуется невидимый обыкновенному зрению, бесцветный шар.
По видимому вурд узрел опасность и решил, что в магическом поединке участвовать сейчас не имеет смысла. Как бы там ни было, Иллауар бросился на херувима с широко расставленными в сторону руками.
Арест представил, как сформировавшийся шар устремляется на его противника и с силой отбрасывает того в сторону. Херувим даже закрыл глаза для лучшего сосредоточения. Когда он открыл правый глаз, то увидел, что двухметрового монстра отбросило на добрых три метра. Падая он прожег своей спиной тела ранее поверженных существ и произвел на свет устрашающий рев. Медлить было нельзя. Арест ощутил, что сил осталось на еще один трюк. Не больше. И он пошел в атаку. Пока монстр поднимался на свои лапы, херувим воспроизвел самую простую иллюзию. Он послал своего вообразимого двойника на встречу древнему, а сам тем временем, стал скачками передвигаться в правую сторону, заходя истинному вурду в тыл. Его маневр удался. Озверевшее чудовище восприняло иллюзию, как реальность и ринулось на встречу своему несуществующему противнику.
Когда ментальный образ и вурд соприкоснулись иллюзия рассеялась и Иллуар с удивлением уставился на место, где по его мнению, сейчас должно было корчить огромная туша крылатого льва. Потом он ощутил исходившую из-за спины опасность и стремительно развернулся вокруг своей оси.
Но было уже поздно.
Большая когтистая лапа полоснула по вурдской шее и оторванная голова древнего словно гивейнский мячик, покатилась по кровавому полю брани, оставляя за собой струйки испаряющегося пара. Из шеи вурда, в верх ударил черный поток. Опадая, он прожег в полуметре от себя все близ лежащие тела.
Херувима поразила острая боль. Уже проваливаясь в небытие он успел заметить, как от его лапы теперь остался лишь жалкий огрызок обугленной плоти.
Ахиллес криками приказал единому построению не втягиваться в организовавшуюся свалку. Теперь каждый бился с каждым. В одной большой толпе перемешались все, кто только смог выжить после непрерывного семичасового боя. Невры, кентавры, сурги, гремлины, сидцы, херувимы, торриты и вурды все перемешались в одну сплошную массу. Остатки построения гивейнцев, находилось сейчас с правой стороны от места побоища.