«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1
Шрифт:
– Ну как, хлопцы, дела? – Над ними склонился уже прилично захмелевший Лоенко. – Еще добавить?
– Спасибо, довольно. Теперь можно и в Закавказье ехать, – поблагодарил за всех техника Ивашко.
Тут послышался шум моторов. Подошли два «ЗИСа».
– Всем летчикам – по машинам! Технический состав – в колонну и на вокзал! – подал команду начальник штаба полка Датский.
Весь лагерь зашевелился, одни стали собирать мешки, грузиться на машины, другие в сторонке строиться.
После долгих мытарств полк, наконец, прибыл в небольшой и ничем, наверное, не примечательный поселок Насосная, на берегу Каспийского
Новая, необычная обстановка, в которую попадали фронтовики, их просто ошеломляла. Запахи цветов, пение птиц, фрукты, вино, блеск луны на морской воде – все это воспринималось не как реальность, а как что-то далекое, неясное и дорогое, смутно напоминающее довоенную жизнь.
2
…Саша проснулся лишь на вторые сутки. Было погожее августовское утро. Солнце уже поднялось, вокруг пахло морем, стояла удивительная тишина, и все было так необычно, что несколько секунд он оглядывался и соображал – куда это он попал.
Еще раз осмотрев все вокруг, сладко потянувшись, он, едва притронувшись к краю борта, стремительно подбросил свое тело и выпрыгнул из машины. По привычке сделал стойку на руках, несколько раз прогнулся, размял шею и прошелся вокруг машины. Ввиду перегруженности общежития они решили остаться ночевать в кузове грузовика.
У стены, на авиационном чехле, спал крепыш и балагур Гриша Чувашкин. Видимо, ночью, в компании своих «технарей», он отмечал прибытие на новое место и, вернувшись, не нашел в себе сил забраться в кузов грузовика.
Саша заглянул в его измученное, темное от дорожной пыли лицо, согнал жирных мух, ползающих по нему; Гриша спал так крепко, что Саша не решился – рука не подымалась – его разбудить.
Он вновь забрался в кузов с намерением найти все необходимое для купания. Обнаружив в углу грузовика под чехлом заготовленную любителем поесть Вадимом Фадеевым еду, Покрышкин с аппетитом выпил полкрынки топленого молока с ломтем кавказской лепешки. Затем раскрыл свой походный чемодан, в котором хранил холостяцкие пожитки. Белье, платочки, полотенце, альбом для рисования схем. Книга. Бритва, мыло, коробочка с иголками и нитками, флакончик с одеколоном. Еще с довоенного времени он бережно хранил коверкотовую гимнастерку с брюками и пилоткой. Однако после падения под Запорожьем, когда его подбили «мессеры», однополчане разобрали его незамысловатый скарб, который обратно, согласно неписаной летной традиции, уже не возвращался. Так и досталась кому-то на память его довоенная форма.
Сейчас он выбрал полпачки хозяйственного мыла, самодельные плавки и завернутый в клеенку однотомник Есенина. Собрав все это в кучу, он опять спрыгнул с машины и вышел со двора.
Городок в этот час был еще совершенно пустынным. Его маленькие белые домики с небольшими оконцами тесно лепились один к одному. Неширокая улица, совершенно голая, без деревьев, прорезала городок и уходила куда-то влево. Справа открывался вид на море, которое в это утро было абсолютно
Пустынный песчаный пляж казался бесконечным; туда он и направился.
Через минуту Саша стоял у кромки прибоя и всматривался в воду. Сквозь ее прозрачную чистоту до крохотных камешков проглядывалось освещенное солнцем песчаное дно; поблескивая серебряными чешуйками, стайки мелких рыбешек беззаботно гуляли вдоль берега.
Шагах в пятидесяти от него, стоя по пояс в воде и весело переговариваясь, мылись трое летчиков из его полка: высокий здоровяк Голубев, сухощавый, подвижный шутник Андрей Труд, прибывший в полк еще в начале войны, и невысокий крепыш Саша Мочалов. Уже второй Мочалов. Первый пропал без вести в Молдавии.
Около них на песке сохло выстиранное обмундирование. Тут же, на разостланной газете, виднелся круг колбасы из продпайка, буханка хлеба, горка помидоров и прикрытая от солнца емкость, по всей вероятности, с вином, которое они ухитрились где-то раздобыть еще вчера.
Летчики увлеклись купанием, а Саше в это утро более всего хотелось побыть одному – он не стал их окликать, а повернулся и пошел в противоположную от них сторону, по берегу вдоль кромки воды.
День выдался прекрасный, как по заказу. Солнце сияло и грело, но уже не пекло так нещадно, как это бывает в середине лета. От песка, редких кустов, от желтой, колючей южной травы, прораставшей подальше от воды, подымался свежий аромат утренней росы и остро пахнувших морских водорослей, выброшенных на берег ночью. Небольшие волны с тихим шелестом набегали на берег. Горизонт был чист, совершенно пустынный, и хотелось до бесконечности смотреть туда, в даль, где темно-синее море сливалось с голубым небом.
С удовольствием вдыхая чудесный морской воздух, он медленно шел вдоль кромки прибоя, посматривал вокруг, и думал.
Как же быстро может меняться жизнь человека! Просто даже не верилось. что еще совсем недавно, изнемогая от напряжения и жажды, он сидел в кабине своего «Яка» и в пологом пикировании, приемом, выработанным им во время обучения молодых летчиков, короткими, точными очередями расстреливал немцев из танковой дивизии «Викинг», продвигавшейся на своих огромных «бюсингах» по дорогам Ставрополья.
Как-то не верилось, что еще несколько недель назад он мог запросто погибнуть, когда, прикрывая штурмовиков, оторвался от своей группы и оказался один на один с парой «мессершмиттов».
Как всегда, они уходили в сторону солнца и, преследуя их, он вначале хорошо видел их силуэты. Но через несколько секунд, заметив, что быстро от них отстает, догадался, что имеет дело с новой модификацией «мессеров», у которых двигатели были мощнее, чем у его «Як-1».
Стало ясно – над ним пара грозных врагов, которая, к тому же, находится со стороны солнца и имеет преимущество в высоте.
Он резко переложил свой «Як» на крыло, намереваясь уйти к своим. Но не тут-то было. Оторваться от двух зависших над ним «охотников» было не просто. Заметив, что он пытается уйти, они тут же бросились в погоню и стали быстро его настигать. Судя по почерку, это были опытные пилоты.
О какой-либо помощи нечего было и думать: рации не было, свои, сопровождая штурмовиков, давно ушли. Оставалось одно – развернуться навстречу «мессерам» и показать, что готов сойтись в лобовую. Так он и сделал.