Ахульго
Шрифт:
Хабиб укротил коня и подъехал на нем к Шамилю.
– Теперь возьмешь в мюриды, имам?
– Вижу, в мюриды ты годишься, – чуть улыбнувшись ответил Шамиль.
– А отцом ты уже стал?
– Уже скоро, – смущенно ответил Хабиб.
– Тогда и приходи, – сказал Шамиль.
Крепость на скале, которую люди успели прозвать Сурхаевой башней, величественно возвышалась над Ахульго. Трудно было представить, что кто-то сможет сюда забраться, а тем более – захватить эту небольшую, но крепкую цитадель, защищенную самой природой и окруженную мощной
Шамиль с Султанбеком осматривали крепость, удивляясь, что могут сотворить люди, имеющие ясную цель и умелого начальника. Это был настоящий замок, который опоясывал вершину скалы. Слева от нее располагалась двухэтажная башня, на крыше которой был устроен квадратный завал из срубов и камней. Этот завал защищал вход в оба нижних этажа и в третий – подземный. Завал занимал примерно треть крыши и располагался с южной стороны, обращенной в сторону гор и Ашильта.
От основной стены замка на юго-запад тянулась еще одна стена, прикрывавшая отдельную саклю и окруженная завалами, обращенными к почти отвесному ущелью. Между этим ответвлением и замком находился вход в большую пещеру, связанную подземными коридорами с помещениями самого замка.
Справа от пика скалы располагались две одноэтажные каменные сакли, окруженные общей замковой стеной. Большая из них имела выход к Ахульго. Меньшая тоже имела выход, но уже к отдельной части замка, расположенной к юго-востоку и связанной с главным замком толстой каменной стеной. Здесь высилась трехэтажная башня. А под ней, за стенами, располагались еще и отдельные нижние завалы.
Таким образом, крепость представляла собой что-то вроде панциря, надетого на скалу. Она преграждала путь к Ахульго и защищала все подступы, которые простреливались из многочисленных бойниц. Вдоль стен высились горы камней, оставшихся от строительства и теперь тоже обращенных в оружие. Для того же служили и не пошедшие в дело бревна.
Строительные работы были закончены. Теперь Сурхай обустраивал помещения, в которых должны были жить защитники крепости. Сюда же, для временного гарнизона, собирали сушеное мясо, муку и бурдюки с водой. В отдельных пещерах складывали мешки с порохом, пули и оружие.
– Еще бы пушки сюда, – сказал Султанбек.
– Пусть тогда попробуют взять, – кивнул Сурхай.
– Магомед обещал, – напомнил Султанбек.
– Я слышал, наш мастер отправился к Ташаву, – сказал Шамиль.
– Там есть одна пушка, которую мы отбили, когда ходили с первым имамом на Владикавказ. Потом мы отправили ее в Беной.
– Наверное, хочет узнать, как настоящая пушка сделана, – предположил Султанбек.
– Мы и без пушек сможем держаться, – заверил Сурхай.
– Сурхай, – сказал Шамиль, пожимая руку строителю.
– Я не могу отблагодарить тебя так, как это сможет всевышний. Но то, что ты сделал, народ не забудет.
– Мы вместе это сделали, – ответил Сурхай.
– Говоря по совести, мне было стыдно перед людьми. Что я им мог дать?
Построй они такую крепость какому-нибудь хану,
– Значит, еще не все на свете меряется золотом.
Отсюда открывалась замечательная панорама. Оба Ахульго были исчерчены дорожками по белому снегу, как чернилами по бумаге. А вокруг, куда хватало глаз, громоздились высокие хребты. Река, огибая Ахульго, текла в сторону Гимров и исчезала в глубоком каньоне. Напротив Ахульго, на другом берегу реки, поднимались уступами горы с похожими на шатры макушками. Левее, над изгибом реки, виднелись сады и дома Чиркаты. Над аулом рядами поднимались горы, уходя к небу все более высокими гребнями, как волны окаменевшего океана. Еще левее, перед рекой, снова поднимались каменные громады, по склонам которых вилась дорога из Чиркаты в Ашильту и на Ахульго.
– Сколько мы сможем выстоять? – размышлял про себя Шамиль.
– Месяц, два, полгода? А сколько может длиться осада? Осада… Почему они должны защищаться на собственной земле? Почему генералы не соблюдают мирный договор? Почему эти люди должны покидать свои дома и прятаться в подземельях? Почему на этом свете столько зла? Почему он, имам, не может сделать свой народ счастливым? Или он делает что-то не так?..
– Юнус скачет, – показал Султанбек вдаль, туда, где по дороге из Чиркаты мчался всадник
– Юнус? – очнулся от своих раздумий Шамиль.
– Я его коня узнаю. Несется, как по ровной дороге.
Юнус прибыл из Чиркаты с важным сообщением, которое прислал человек Шамиля в Шуре.
– Как чувствует себя посланец? – спросил Шамиль.
– Немного обморозил ноги, но скоро поправится, – ответил Юнус.
Сообщение помещалось в серебряной монете, которую мог открыть только тот, кто знал ее секрет. Шамиль вынул свернутый листок, развернул его и отошел к краю крепости, куда падали солнечные лучи, чтобы получше разглядеть мелкие строчки.
В сообщении говорилось о том, что в горы посылают нового лазутчика с целью убить Шамиля, а заодно разведать новые дороги к Ахульго. Автор письма просил Шамиля быть осторожным. И еще он спрашивал, какой дорогой направить лазутчика?
Пока Юнус с Султанбеком осматривали законченную крепость, Шамиль совещался с Сурхаем.
– Зачем им новые дороги? – спросил Сурхай.
– Чтобы напасть с разных сторон?
– Если они придут, как раньше, из Шуры, по Хунзахской дороге, то за нашими спинами будут сильные аулы, – размышлял Шамиль.
– И они нам помогут, – кивнул Сурхай.
– Конечно, но плохо то, что царские войска со своими пушками смогут добраться до Ахульго без особого труда, – сказал Шамиль.
– А на этот раз сардар пошлет против нас большую армию.
– Мне тоже кажется, что они собирают силы.
– Хотят нанести решающий удар, – предположил Шамиль.
– А если мы сможем направить их по другой дороге, со стороны Эндирея, от их главной крепости, – Шамиль показал на хребты, возвышавшиеся за Чиркатой, – то им придется воевать на каждом шагу.