Аид. История повелителя Подземного мира
Шрифт:
Ему нравились эти ведьмы, потому что, как и он, они понимали, что значит быть хранителями мёртвых. Аид искренне считал их прекрасными: Хейзел с её серыми, задумчивыми глазами, которые всё запоминали на случай, если ей это снова пригодится, и Примроуз с её внутренним светом и желанием превратить свой Мёртвый дом во что-то прекрасное. Они обе были более могущественны, чем думали. Это были редкие ведьмы, и Аид поистине наслаждался их компанией. Что уж таить, он влюбился в них, точно так же, как много лет назад влюбился в странных сестёр. Но этих ведьм было любить легче. С ними было легче разговаривать
– О, у нас с Феей-крёстной давние отношения, хотя я не думаю, что она признала бы это, – сказал он в ответ на вопрос Примроуз. Он жестом попросил у стоявшего неподалёку скелета-слуги ещё чашку чая, а затем продолжил: – Я всё ещё чувствую, что духи прежних королев мёртвых сейчас находятся в комнате с нами, и они беспокоятся, но уверяю вас, у меня нет намерения снова поселяться во Многих Королевствах или демонстрировать свою власть в ваших землях. Я был в долгу у злых сестёр и оказал им услугу. Я прибыл сюда лишь для этого. Но я не мог стоять в стороне и смотреть, как Люсинда убивает свою дочь после всего, через что она и её сёстры прошли, чтобы создать её, – сказал он, жуя яблочно-карамельный пирог. Услышав, что кто-то вошёл на террасу, он быстро смахнул крошки с одежды.
– И что же знаешь об этом ты, повелитель мёртвых?
Цирцея стояла в арочном дверном проёме. Она переоделась в длинное серебряное платье, которое сияло, как лунный свет. Аид чувствовал радость в сердцах Хейзел и Примроуз оттого, что они снова увидели Цирцею.
– Я знаю больше, чем хотел бы, – сказал Аид.
– А королевы-призраки? Ты знаешь, почему они появились? Я никогда не видела, чтобы они становились на сторону моей матери, – сказала Цирцея, направляясь к красному бархатному дивану, на котором напротив Аида сидели Примроуз и Хейзел, и устроилась на подоконнике.
– Боюсь, что это тоже моя вина. Я пообещал им, что нога моя больше никогда не ступит на эту землю, и нарушил это обещание, чтобы сдержать другое, – сказал Аид.
– Я думала, они были заперты за завесой. Хочешь сказать, что они могут войти в страну живых в любое время, когда пожелают? – спросила Хейзел, которая выглядела усталой, и Аид знал, что его ответ не утешит ведьму.
– Это довольно легко, если их потревожить. Теперь вы это знаете. И похоже, вам придётся выяснить самостоятельно, как с этим справиться, если вы хотите править этой землёй.
Аид понял, что начинает входить в роль отца по отношению к этим девушкам и придумывает причины остаться. Но однажды он уже совершил подобную ошибку с другими ведьмами, и это обернулось катастрофой. Он не поступит так снова. Поэтому бог смерти сменил тему.
– Но сейчас ты в безопасности, и я счастлив видеть, что ты так хорошо выглядишь, Цирцея, – сказал он спасённой им девушке. – Это трагедия, что маленькой королевы Белоснежки нет здесь, чтобы поприветствовать тебя дома. Я чувствую, как её печаль тяжело висит в воздухе, витает вокруг нас, смешиваясь с призраками, которые посещают это место, хотя, конечно, Белоснежка всё ещё очень жива. Она будет вне себя от радости, узнав,
Аид чувствовал себя совершенно непринуждённо в Мёртвом лесу. Он всегда питал слабость ко Многим Королевствам, но находиться в Мёртвом лесу было всё равно что дома, только в гораздо более приятной обстановке и компании. Цирцея была именно такой, какой он её себе представлял. Кем ещё она могла быть, как не блестящей колдуньей, когда обладала лучшими качествами трёх самых могущественных ведьм в истории? На взгляд Аида, она превзошла даже первую Цирцею, но это уже другая история. Для другого времени и места.
– Ты же знаешь, что твои силы ещё более могущественны, чем у твоих матерей? Так что давай в следующий раз, когда Люсинда будет изображать сцену из «Макбета», ты без колебаний положишь конец её безумию. И ты всегда можешь позвать меня, если тебе понадобится помощь. Это не первый раз, когда меня призывают ведьмы, – сказал он, жестом требуя ещё один кусок пирога у слуги-скелета. Тот стоял возле длинного стола, уставленного тарелками с печеньем и выпечкой, а также чайничками с различными сортами чая. Они подогревались на магическом огне, который сохранял их горячими.
– И как же нам с тобой связаться? – спросила Цирцея, глядя на Аида прищурившись. Он тем временем встал и принялся снимать крышки с чайников, нюхая их содержимое, чтобы решить, какой чай попробовать следующим.
– С помощью одного из волшебных зеркал твоей матери, конечно. На самом деле у меня их было два, но, кажется, я оставил одно на запретной горе. Надеюсь, Малефисента воспользовалась им с умом, – сказал он, забирая пирог у скелетообразного существа, которое ждало, пока он выберет, какой чай хочет.
– Клянусь богами, это самый вкусный пирог, который я пробовал. У нас в Подземном мире нет ни пирогов, ни мороженого, ничего такого. Вы знали об этом? Это жестокость, настоящее преступление! Одна из многих несправедливостей, которые мне приходится терпеть. Я и забыл, сколько восхитительных блюд можно съесть в этом королевстве. Я ценю, что вы меня балуете. Честно говоря, я просто хотел убедиться, что новые королевы мёртвых справляются со своими обязанностями, что я был обязан сделать, даже если бы нас не связывали нити судьбы. А ещё я должен принести мои самые искренние извинения и предложить мою помощь, если вы примете её. А это, дамы, я делаю крайне редко, поэтому, пожалуйста, давайте не будем распространяться о случившемся.
– Что ты редко делаешь, Аид, извиняешься или помогаешь?
И Аид рассмеялся, поняв, что Цирцея всё-таки унаследовала немного материнского остроумия.
– Ну, и то и другое, если честно, но я имел в виду извинения. Видишь ли, дело в том, что именно я – причина того, что злые сёстры такие, знаешь... такие... злые.
По предложению Цирцеи они все перешли в библиотеку. Сёстры-ведьмы редко проводили там время, хотя это была одна из самых красивых комнат в особняке. Аид уселся на массивный диван, украшенный резными воронами. Его рука покоилась на голове одного из них, в то время как длинная призрачная тога удовлетворённо растеклась по серому каменном полу.