Аид
Шрифт:
— Жутковато, — шепнула я, прижимаясь к Ксавье. — Совсем как настоящее.
Он обнял меня сильной рукой.
— Не бойся. Оно охотится только за девушками, которые не ценят своих парней.
Я шутливо ткнула его локтем в бок.
— А вот и не смешно! Кстати, девочки считают, что нам следовало бы проводить больше времени врозь.
— Вот уж не согласен! — Ксавье прижал меня к себе.
— Это потому, что тебе вечно требуется внимание!
— Берегись, как бы тебя не услышало пугало…
Дом был уже полон гостей. Он так долго пустовал, что электричество отключили, поэтому пришлось расставить повсюду фонари и
Протолкавшись сквозь толпу, мы нашли в обитой блеклыми гобеленами гостиной Молли с девочками. Кофейный столик перед ними был уже густо уставлен рюмками и полупустыми бутылками водки. Молли, придерживаясь своего замысла, нарядилась феей Динь-динь: зеленое платье с рваным подолом, балетные тапочки и пара крылышек. Украшения были тщательно подобраны в стиле Хэллоуина. На запястьях и на щиколотках — серебряные цепи, лицо и тело вымазаны фальшивой кровью и грязью. Из груди торчал пластмассовый кинжал. Даже Ксавье одобрительно поднял бровь.
— Готическая фея? Постаралась на славу, Молли, — похвалил он.
Мы уселись на диван рядом с Мэдисон, которая сдержала слово, нарядившись кроликом из «Плейбоя»: черный корсет, пушистый хвостик и пара белых кроличьих ушек. Тушь на ресницах у нее успела размазаться, так что оба глаза казались подбитыми. Опустошив очередную рюмку, она победоносно брякнула ее на стол.
— Сопляки вы оба, — пробурчала Мэдисон, когда мы втиснулись на диван рядом с ней. — Никудышные костюмы!
— А что не так? — самым небрежным тоном, будто только из вежливости, осведомился Ксавье.
— Ты похож на Вуди из «Истории игрушек». — Мэдисон одолел смешок. — А ты, Бет, вообще даешь! Хоть бы «ангелом Чарли» оделась! В тебе вообще ничего страшного.
— Твой наряд тоже не слишком пугает, — вступилась за нас Молли.
— Не скажи, — возразил Ксавье. Я прикрылась ладонью, пряча улыбку. Ксав всегда недолюбливал Мэдисон. Она слишком много пила и курила и вечно высовывалась со своим мнением, когда никто не просит.
— За-аткнись ты, Вуди, — протянула Мэдисон.
— По-моему, кое-кому уже хватит пить, — посоветовал Ксавье.
— А тебе не пора ор-га-ни-зо-вать родео или еще что?
Ксавье подскочил, но от ответа его удержало появление команды водного поло, оповестившей о себе дружным воинственным
— Привет, Ксав!
— Парень, ну ты и вырядился!
— Это тебе Бет подсказала?
— Проняло тебя, старик! — Один из парней по-обезьяньи ссутулил плечи и шутливым тумаком сбил Ксавье с ног.
— Отстань!
— Ие-ху!
Снова взрыв хохота и шум дружеской потасовки. Ксавье, вырвавшись из свалки, остался в одних джинсах. Гладко причесанные волосы встали дыбом. Он передернул плечами, словно говоря мне, что не отвечает за своих чокнутых дружков, и натянул тесную футболку, брошенную ему одним из парней.
— Ты в порядке, медведь-обнимашка? — спросила я, потянувшись пригладить ему волосы. Грубые шутки его друзей мне не нравились. Приятели Ксавье вздернули брови.
— Бет, — Ксавье тронул меня за плечо, — не зови меня так на людях.
— Извини, — застенчиво попросила я.
Ксавье рассмеялся.
— Давай-ка выпьем.
Прихватив пиво для него и содовую для меня, мы выбрались на заднее крыльцо и устроились на мягкой софе, которую кто-то вытащил из комнаты. С карниза свисали зеленые и розовые фонарики, освещали мягким сиянием заросший двор. За полями вставала густая черная полоса леса.
Если отвлечься от шумного веселья, ночь была тихой и мирной. В высокой траве ржавел забытый трактор. Я только успела подумать, как все это живописно — словно на старинном полотне, — как у наших ног опустилась сброшенная из верхнего окна кружевная юбка. Я густо покраснела, сообразив, что парочка за окном увлечена отнюдь не философской беседой, и поспешно отвела взгляд, представляя себе этот дом до того, как хозяева оставили его на произвол судьбы. Должно быть, во времена, когда девушки не выходили без компаньонки и танцевали медленные вальсы под звуки рояля, особняк был величественным и красивым. Перепихоны нынешней ночи были ему неведомы. Гости собирались благовоспитанные и кроткие, и старинные комнаты не видали прежде таких вот буйств. Мне представлялось, как мужчина во фраке склоняется перед дамой в пышном платье на этом самом крыльце, только в моей фантазии оно блестело свежей полировкой, а вокруг столбиков веранды вилась жимолость. Мысленно я видела испещренное звездами небо, распахнутые двери, из которых льется в ночь музыка…
— Паршивый Хэллоуин.
Бен Картер из моей группы по литературе плюхнулся рядом. Ксавье не дал мне ответить, обхватив за плечи и заставив забыть обо всем. Я с радостью заметила, как блестит серебряное кольцо у него на пальце: знак, что он верен мне и никому другому. Кольцо казалось странным и неуместным на таком красивом и популярном восемнадцатилетнем парне. Кто другой, увидев его идеальное тело, крутой бирюзовый взгляд, обаятельную улыбку и копну каштановых волос надо лбом, не усомнился бы, что девушки у такого водятся стаями.
Каждый решил бы, что Ксавье, как всякий молодой парень, не упускает преимуществ молодости и обаяния. И только близкие знали, что он предан мне одной. Ксавье был не только душераздирающе хорош собой — он был лидером, все его уважали, смотрели ему в рот, и я, любя и восхищаясь этим парнем, все не могла до конца поверить, что он мой. Мне и не грезилось такое счастье. Иногда я боялась, что он мне снится, и, стоит на миг отвлечься, сон растает. Но Ксавье сидел рядом со мной, надежный и настоящий. Заметив, что мне не до того, он сам ответил Бену: