Академический дефектив
Шрифт:
Я еще не до конца пришла в себя, чтобы осмыслить полученную информацию. Расследование зашло в тупик, село и обняло коленочки.
— А у тебя очень интересный медальон, — в руках Ворона сверкнула знакомая цепочка с синим камнем в обрамлении звезды. Я тут же схватилась за шею, ощупывая пустоту и негодуя. — Вот только не могу понять, к какому веку он относится? Вещица древняя, но я не вижу ни клейма мастера, ни других опознавательных символов. Я даже не могу понять, что она делает, однако, попробую разобраться на досуге. Скорее всего, ее сотворили стихийно. Без подготовки. Камень очень мощный…
— И как часто вы такое практикуете? — спросила я, пытаясь ощупать заклинанием прутья клетки.
— Так часто, как того требует дисциплина. Раньше мы писали родителям, вносили в личные дела все проступки, пугали тем, что не выдадим диплом, но ничего не срабатывало. Постоянно находились те, для кого устав не писан, — задумчиво произнес мой куратор, открывая старинную книгу и листая ее с противным шуршанием. — Оставить после уроков? Бесполезно. Заставить драить Академию? Бессмысленно. Потом прилетают уязвленные родители, высказывая нам, что мы такие-сякие нехорошие, а их кровиночка просто лапушка. И вот в какой-то момент нам это надоело. Так что вела бы ты себя хорошо, того и глядишь, диплом получила бы.
Он захлопнул книгу и вышел из комнаты, а я приложила руку к прутьям, вспоминая заклинания разрыва материи.
— Ай! — я потрясла рукой, чувствуя, как ладонь обожгло болью. — Ладно пробуем по-другому!
Несколько заклинаний ударялось о прутья, но тут же отражалось от них, заставляя меня стиснуть зубы от боли. А что, если попробовать призвать медальон, который лежал на столе?
Я попыталась высунуть руку из клетки, но меня ударило неприятной волной холода. Понятно. Клетка защищена магией! Плохо дело. Я сидела и усиленно думала о том, как можно выбраться, пыталась расковырять заколкой замок, но получила такой удар электричеством, что сердце зашлось в груди, а волосы встали дыбом.
Внезапно в темном углу послышался шорох. Я замерла, прислушиваясь и чувствуя, как в сердце затеплилась надежда.
— Эй, — шепотом позвала я, всматриваясь в темноту. — Эй!
Послышался стук и шуршание, а по полу ползла моя костлявая Сраконожка, глядя на меня чуть светящими точками глаз, сверкающими в прорезях белой черепушки.
— Сюда, — шепотом позвала я, особо не рассчитывая на результат. — Принеси мне, милая, вон тот камушек на цепочке!
Сраконожка застыла, вставая как суслик на задние лапки и поджимая шесть пар передних, а потом посмотрела на меня, видимо, вспомнив, кто ее такой создал, и спешно поползла в темный угол, гремя костями.
— А я тебе мех прилепить хотела, чтобы можно было гладить тебя темными вечерами, — расстроенно заметила я, обнимая дрожащие колени. Ничего, как только меня отсюда вытащат, придется показать то, чему меня учили в Академии.
Время шло, а я с содроганием смотрела на дверь, вспоминая свои навыки боевой магии, в которых не сильно хотелось практиковаться. «Пышь-пышь!», — мрачно заметил внутренний голос, когда я видела себя в костюме «Суперведьмы». Именно «Суперведьма» била не только все рекорды, но и по кошелькам родителей, соблазняя малышню обилием сувениров. В какой-то степени она уделала «Могильных гномов», столь обильно расплодившихся на каждой полке. Нужно что-то делать, а получалось
Я встрепенулась, едва ли не ударившись головой о крышу клетки, но тут же растерла шишку рукой. Ай! — простонала я, а юный единорог в моем лице принимал поздравления и гадил в души радугой.
На середину комнаты из темноты выбежал шарик на длинной ноге, осторожно перебирая пальчиками. Он опасливо осмотрелся по сторонам и замер в центре комнаты.
— Пылевик! А можешь подать мне вон тот медальон? — прошептала я, припадая к прутьям. — Я честно в долгу не останусь! У меня дома пыли, хоть ушами ешь! Я вообще забыла, когда в последний раз под кроватью мыла!
— А ты носки часто разбрасываешь? — спросил пылевик, явно торгуясь.
— Постоянно! — отозвалась я, нервно сглатывая. — Я их под кровать забрасываю!
— Отлично! Один я себе заберу, а второй так и быть, тебе оставлю… У тебя же их два! — задумчиво пробухтело это чудо, а я уже мысленно согласилась с тем, что это вполне справедливо, что вторая нога навсегда отучится мерзнуть, а я даже найду у себя старый вязанный, дабы утеплить мехового засранца.
Шарик подкрался к столу и стал расправлять руку, шаря тонкими, длинными, лохматыми пальцами по разложенным причиндалам.
— Левее! — взмолилась я, бросая нервный взгляд на дверь. — Еще левее! Почти-почти!
Я ерзала на полу клетки, понимая, что еще немного и цепочка окажется у меня. Послышался шелест и камень упал с пол, сверкнув при свете магических огней, которые словно мухи роились над рабочим столом. Пылевик тащил его мне, а я жадно тянула руку к сверкающей безделушке. Стоило мне вцепиться в цепочку, как послышались шаги за дверью. Дверь скрипнула, а едва успела втащить руку и спрятать в складках одежды свою звезду, сжав ее изо всех сил.
— Так, — сразу с порога расставил приоритеты многоуважаемый куратор, поглядывая на меня.
— Твой родственник уже отписался, сообщив, чтобы мы искали усердней. Он так же сетовал на то, что ты отличаешься странностями и легкой степенью придури, от которой он устал страдать. Так что вопрос с родственниками улажен. Приступим. Ректору как раз нужен медальон увеличения. Увеличения.
Куратор задумчиво рассматривал записи, а я вспоминала волшебную рекламу, которая частенько всплывала в магических кристаллах, намекая, что мне не мешало бы увеличить волшебную палочку на пару-тройку сантиметров без черной магии, темных ритуалов, жертвоприношений и абсолютно анонимно.
— А где медальон? — внезапно спросил куратор, осматривая стол.
— Мужик какой-то облезлый приходил. Сказал, что возьмет его. И просил вам не говорить,
— заметила я голосом будущей активистки студенческого движения «настучи-настучи и пятерку получи». — А еще он сказал, что ждет вас. Просил зайти к нему, как только освободитесь.
— Этот что ли? — задумчиво уточнил преподаватель, поглядывая на дверь.
— Да-да! Он самый! — поддакнула я, усердно закивав. — Именно он! Такой… Неприятный тип…