Академический экзорцизм в отдельно взятом Университете

Пратчетт Терри Дэвид Джон

— Вот именно! — поддержал его заведующий кафедрой беспредметных изысканий, — Я сам работаю уже пятнадцать лет над своей Теорией Всеобщности! На это пошло невероятное количество умственных усилий! Эти шестьдесят семь страниц дались мне ох как нелегко, должен вам заметить!

— Да видел я Журнал этого Колледжа, — сказал Чудаккули, — Там были такие работы, как "Диатумические аспекты нахождения мышей в сыре". Или сыра в мышах. Или мыла.

— И о чем была эта работа? — спросил декан.

— О, не думаю, что она предназначалась для чтения. Скорее для того,

чтобы быть написанной. Как бы там ни было, никто не знает, что такое «диатум», не считая того, что это, возможно, та же магия, вид сбоку. Колледж Браснек, о да! Раньше-то это была Школа фокусов Браснек!

— Э-э-э… Тем не менее, господин Пессимальный отмечает, что в Колледж Браснек привлекателен для студентов, и что это идет на благо нашему городу, — сказал Тупс, — В сущности, он предлагает нам рассмотреть возможность… э-э-э… привлечения новых студентов с помощью рекламы.

Он остановился, почувствовав внезапное охлаждение пространства, но решил смело дочитать до конца: «Для того чтобы привлечь молодежь, даже тех, кто ранее не задумывался о магическом ремесле. Он пишет, что Колледж Браснек выдает всем первокурсникам по кристальному шару и ваучеру на лягушку или лягушкоподобное существо».

— Стать привлекательными для студентов?! — переспросил аркканцлер, — Господин Тупс, сама суть любого университета заключается в том, что туда трудно попасть! Помните декана Рустера? Он устанавливал ловушки, чтобы не дать студентам проскользнуть на свои лекции! «Я рад любому юному дарованию», — любил говаривать он, — «но парень, который не может заметить натянутой проволоки, мне даром не нужен». Он считал студентов, которые не могут открыть дверь с должной осмотрительностью и посмотреть, куда ставят ногу, профнепригодными. Видите ли, попытки полюбезничать со студентами приводят к появлению курсов вроде сравнительного выпиливания лобзиком и выпуску студентов, которые думают, что «в общем» — это одно слово и не чувствуют запаха серы, когда видят табличку "Отдел кадров".

— Должен сказать, что господин Пессимальный советует нам принимать 40% нетрадиционных студентов, — сказал Тупс.

— Что это значит? — поинтересовался главный философ.

— Ну… э-э-э… — начал было Тупс, но волшебники уже решил прибегнуть к методу дефиниция-путем-гвалта.

— Да мы всяких принимаем, — заметил декан.

— Он имеет в виду тех, кто традиционно не силен в магии? — поинтересовался заведующий кафедрой беспредметных изысканий.

— Нелепо! — возмутился декан, — сорок процентов тупиц!

— Именно! — воскликнул аркканцлер, — Это значит, мы должны будем найти столько умников, чтобы заполнить оставшуюся часть потока. Немыслимая задача. Если бы они уже были умными, им бы не понадобилось поступать в университет! Нет уж, спасибо, мы продолжим принимать сто процентов дураков. Принимать тупиц, выпускать умников — вот это по-нашему!

— Некоторые из них, конечно, полагают, что поступают уже будучи умными, — сказал заведующий кафедрой беспредметных изысканий.

— Да, но мы быстро выбиваем из них эту дурь, — радостно отозвался декан, — На что

еще университет, как не для того, что указать, что все, что ты считал правильным, неверно?

— Хорошо сказано! Незнание — это сила! Именно так декан достиг всего в жизни!

— Благодарю вас, аркканцлер, — сухо прокомментировал это декан, — Сочту за комплимент. Направленное куда надо незнание — это ключ к познанию.

— Думаю, на самом деле инспектор имеет в виду людей, которые из-за своего рождения, воспитания, происхождения или раннего образования обычно не подходят к приему по ряду параметров, — быстро среагировал Тупс.

— Правда? Неплохая идея, — сказал аркканцлер, и искорки заплясали в его глазах, — И должны ли мы это понимать таким образом, что он хочет нанять свору клерков, которые не в ладах с арифметикой и пихают все, что найдут на «Р», в папку "Разное"?

— Непохоже, чтобы он имел это в виду…

— Надо же. О, теперь я вижу, что он хотел сказать, но видите ли, у нас тут Университет, а не пункт оказания первой помощи, господин Тупс. Мы не можем просто взять взмахнуть волшебной палочкой и сделать мир лучше.

— Вообще-то… — начал было Тупс.

Чудаккули раздраженно отмахнулся.

— Да, да, хорошо, я знаю. Мы можем просто взмахнуть волшебной палочкой и сделать мир лучше. Только если мы будем улучшать мир с помощью магии, мы его значительно — да еще как — ухудшим. Мы сознательно воздерживаемся от использования магии, вот чем занимаемся, господа. Только представьте, что бы мы могли сделать, если бы решили использовать свой… гм… интеллект на политической арене. Удивительно, что он еще не предложил нам этого.

— Интересно, он хочет знать, если ли у нас Комитет по делам морали, — сказал Тупс.

— Поскольку у нас ничего такого нет, не думаю, что нам это нужно, — ответил Чудаккули.

— Судя по всему, речь идет об экспериментах над животными, — решил уточнить Тупс.

— У-ук?

— Именно так, — сказал Чудаккули, — Зачем нам заниматься подобной мерзостью, когда вокруг столько студентов? Когда я был на первом курсе, меня превращали минимум раз в неделю, и ничего. Что-нибудь еще, Тупс?

— Много всего, — вздохнул Тупс, — Очень много.

Тучи сгустились над Залом.

— Что ж, господа, — сказал Чудаккули, чтобы рассеять тишину — Я думаю, я вас понял. Предлагаю передать господину Пессимальному, что мы безотлагательно рассмотрим его предложения.

С ужасом посмотрели они на него. Он подмигнул. Они вздохнули свободно.

— Точно! — сказал профессор современного руносложения, — Внимательнейшим образом!

— Под лупой, — поддержал декан.

— Сформируем комитет! — добавил заведующий кафедрой беспредметных изысканий.

— Уверен, господин Пессимальный будет рад это услышать, — сказал Чудаккули. Поставьте это на повестку дня следующего года, хорошо, Тупс? Нет, скорее на год, следующий за следующим. Да, так будет лучше. Я всегда говорю: «не стоит спешить с безотлагательностью».

И на этой радостной ноте, как по волшебству, подали чай с печеньем.