Академия «505». Циклы Ремали. Часть 1
Шрифт:
Помню, как мы с Ксивер и Рейвен испугались, когда впервые ночь длилась несколько суток. С сентября дни на острове становились короче, а порой могли длиться всего лишь пару часов. Но когда ты просыпаешься, затем засыпаешь, после чего снова просыпаешься, а вокруг тебя – непроглядная темнота…
Становится действительно страшно.
Мы жили в небольшой квартире на окраине Рейкьявика. Я занимался ремонтом машин и зарабатывал копейки, чтобы прокормить двух подростков. Рейв – самая младшая из нас – сидела
Я, конечно же, об этом не знал.
Мой день начинался в гараже и в нем же заканчивался. Поэтому я до сих пор виню себя в том, что не смог уследить за младшей сестрой. В том, что не дал ей той молодости, о которой рассказывали в наших любимых книгах. Там подростки веселились на вечеринках у бассейна, находили свою истинную любовь, готовили на светлой кухне тосты с поджаренной корочкой и радовались мелочам.
Мы же спали на одной кровати и перед сном размышляли о том, почему родители отказались от нас с Ксивер еще в детстве. Раньше они ценили и берегли нас, словно могли умереть, если бы с нами что-то случилось.
До того, как решили покарать мир.
В один день их словно заменили.
Семья Эскарра так же, как и мы, переехали из Германии. Как нам известно, они были на грани бедности. В Исландии отец Рейвен устроился на хорошую работу, а свихнувшаяся мать стала поправляться после болезни.
Но счастье длилось недолго.
Никлауса выгнали из компании через пару месяцев: за опоздания, пребывание на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения и тому подобное. Он пустился во все тяжкие, а порой дело доходило и до домашнего насилия. На фоне этого мать сошла с ума, и ее забрали на время в лечебницу.
Поэтому маленькая светловолосая девочка с большими зелеными глазами часто ночевала у нас дома. Помню, как мне хотелось придушить отца Рейвен, когда я замечал на ее руках синяки. Но мне, такому же маленькому мальчику, оставалось только обнимать ее и незаметно целовать в макушку, пока она прижималась во сне к моему боку.
Наверное, именно жизнь на грани отчаяния привела семью Эскарра к Карателям. Но дети не должны были переживать то, что пережили мы.
Помню, как мы спасались от смерти. Помню, как сжимал хрупкие ладони Кси и Рейв и бежал по старой гавани, расположенной в самом центре Рейкьявика. Как мы наталкивались на триад, кричали до боли в горле и уворачивались от падающих на головы обломков зданий.
Кси было шестнадцать. Мне – семнадцать.
Но мы выжили. Провели несколько недель в подвале у соседей, затем в метрополитене и на подземной парковке, но выжили. Благодаря Ремали – посланной в наш мир кем-то свыше.
Следующие три года мы провели словно на пороховой бочке, потому что нам приходилось скрываться от властей, меняя города каждый месяц. Новое общество состояло из разрушенных серых построек, солдат с автоматами и военизированных машин, похожих на танки, что охраняли
Было тяжело. Но мы втроем всегда оставались вместе – и это самое важное.
Мы оставались вместе, пока нас не нашли и не отправили в Круачейн, вколов перед этим сыворотку. Видимо, Альтинг решил провести эксперимент на детях Карателей и узнать, как они отреагируют на силу Ремали. Но почему нас отпустили? Почему нас отпустили спустя триста сорок один день, заставив отправиться в Академию «505»?
Возможно, мы никогда этого не узнаем.
– Братишка, ты чего такой неразговорчивый?
Я несколько раз моргнул. Переведя взгляд с запеченных овощей и риса на Ксивер, заметил пристальный взгляд синих глаз.
– Всё в порядке, Кси, просто немного задумался. О чем вы говорили?
– О том, что произошло неделю назад, – ответила Рейвен напряженным голосом. – Они каким-то образом проникли в комнату Ксивер и искупали ее в искусственной крови. А сегодня днем я нашла… записку.
– Что за записка? – нахмурилась Ксивер, смотря на свой серебряный поднос и думая, что съесть первым.
Я оглядел шикарно обставленную столовую, но сейчас на нас никто не обращал внимания. Мы сидели в дальнем углу, прямо напротив окна. За ним открывался вид на Единый океан, как всегда бушующий от порывов исландского ветра.
Если бы пару лет назад мне сказали, что у нас будет возможность в любое время дня и ночи есть горячую пищу, принимать ванну и надевать такие дорогостоящие вещи, я бы не поверил.
Ксивер, скорее всего, засмеялась бы и послала их к чертовой матери.
Я не ругаюсь. Просто говорю ее словами.
Ладно, иногда ругаюсь.
– Ну, на самом деле ничего нового в ней не было, – вздохнула Рейвен, накрутив на палец золотистый локон. Она произнесла слишком высоким голосом, от которого мы с Кси поморщились: – Шавкам здесь не место! Выметайтесь из академии, дети предателей Исландии! Считайте часы до своей смерти, а дальше сами можете догадаться…
После того случая с кровью я практически не отходил от Ксивер и Рейвен и даже ночью караулил спальню сестры.
Рейв осталась в Доме Равновесия, куда ее определила инициация. В тот вечер Кси выкрала со столовой пирожное, которое мы подарили подруге в честь вступления в плеяду. Я караулил Ксивер с другой стороны кухни, пока она гремела кастрюлями, чуть не разбудив всю академию.
Порой я пробирался по коридорам после наступления комендантского часа, чтобы проверить, горит ли в спальне Рейв свет. Она не могла спать в темноте с тех пор, как нас выпустили из Круачейна.
Поэтому под моими глазами уже который день виднелись синяки, и мне постоянно хотелось зевать. Но это неприлично, поэтому я сдерживался.
– Я не позволю, чтобы они навредили вам. – Я в упор посмотрел на Рейвен, крепче сжав в руке вилку. Она опустила взгляд, и свет от хрустальной люстры отразился в ее заблестевших глазах.