Академия альфачей 2, или всем подставить сопатки!
Шрифт:
Неделикатно хрюкаю в чашку. Про распахнувшиеся врата - это сильно. Моя ассоциативность дает оплеуху задремавшей фантазии.
– О, эти дни полны трудов, - с одухотворенным лицом подключается к романтичному повествованию девушка с длинными косами, в которые вплетены яркие бархатцы. Ее имя Ми.
– Господа желают отдохнуть, а мы рождены, чтобы утолить жажду истинных альф.
О, тут, похоже, ситуация не ахти. Может, и с самооценкой у этих бабочек тоже беда. Я, честно говоря, далека от тонкостей феминизма, потому что вполне осознаю, что есть куча вещей, которыми при
Час спустя я уже размещаюсь на высоком стуле, обложенная мягкими подушками, и обозреваю с высоты три десятка своих ярких слушательниц. Красивые лица сосредоточены, ровные бровки сдвинуты к переносице, губки разной степени раздутости приоткрываются в особо эмоциональные моменты моей речи.
– Ты, ясный кексик, можешь требовать, чтобы тебя любили такой, какая ты есть, - неспешно вещаю я, сдерживаясь от того, чтобы не замурчать. Пи с предельной старательностью массирует мне ноги, а Ми не менее усердно наминает плечи.
– Но подобное требование означает, что ты отказалась от самосовершенствования. Застыла на месте и не готова к новым открытиям в себе самой. На самом деле нужно, чтобы любили постоянно совершенствующуюся тебя. И тогда можно по праву требовать что-то и от мужчины — требовать от него улучшать себя. Ведь если не готова стать лучше сама, то с чего ждать перемен и от него?
Из толпы моих фанаток раздается одобрительное поддакивание.
– Но они все такие властные, - жалуется Си, обиженно выпячивая нижнюю губу.
– И думают только о себе. А некоторые даже не платят, говоря, что для нас - это честь обслуживать таких, как они!
– Да!
– подтверждает ее соседка - симпатичная бабочка с короткими каштановыми волосами и родинкой на носу.
– Обращаются с нами как с грязевым болотом. А ведь мы - лучшие. И столько книг прочитали. И учились всему. Мы можем поддержать беседу - немного, но все же. Но им нет дела до душевной организации.
– Переть против властителей мира мы не можем, - с легким раздражением замечает мадам Яи, утратившая торжественность в интонациях примерно минут сорок назад. Теперь она стоит у входа в общую комнату, расслаблено откинувшись на стену, и выкуривает трубку.
– В их академии каждый первый король. А мы - мелкий сор под их ногами. Выживать как-то надо. И если какая тварь не заплатит, что поделать. Не нам их корить.
– Элементарное уважение все равно должно быть, - замечаю я, гладя по нежной щеке улыбающуюся мне Пи.
– Любое живое существо необходимо уважать. Это мое мнение.
В глубине здания слышится шум, а затем разъяренный рев. Мадам Яи и больше половины девушек вздрагивают.
– Что за черт?! Почему меня никто не встречает?!
– разъяренно вопит некто и, громко топая, несется по направлению к нам.
Хозяйка борделя благоразумно отпрыгивает в сторону, и очень вовремя. В помещение врывается высокий парень метра два ростом. От резкого торможения, край ковра под воздействием мысков его ботинок сворачивается рулетом.
Черные брюки, свободная рубашка, обтягивающая бугры мышц. Густые черные брови, крючковатый нос и пышный залакированный
– Господин Фе-е-еликс, добро пожаловать, - запинаясь, возвращается к своему образу мадам Яи и прячет трубку в складках кимоно.
– Мы не ждали вас так рано.
– Мне решать, когда посещать эту шарашку, - бросает Феликс, обводя испуганных бабочек злобным взглядом.
– Забыли, как надо меня встречать, никчемные потаскушки? Ноги в руки, и быстро организовали все!
Молчание.
– Нет, - пищит в тишине тоненький голосочек.
Побледневшая мадам Яи неистово машет руками за спиной Феликса, пока тот, прищурившись, душит взглядом Пи. Та сжимает кулачки и снова пищит:
– Нет!
– Что ты сказала?
– отрывисто переспрашивает Феликс, делая один тяжелый шаг по направлению к девушке.
Остальные быстро отползают в стороны.
– Нет.
– Пи шумно сглатывает и складывает на груди трясущиеся руки.
– Наш гость - великий Сява Лютик. И сегодня мы обслуживаем исключительно ее.
Ой-ой-ой. Пожалуй, мне со столькими красавицами не управиться.
Медленно забираюсь с ногами на стул и присаживаюсь сверху на спинку. Понятное дело, все это делается уже под тяжелым взглядом Феликса.
– Та самая Лютик?!
– рычит он. Его щеки покрываются шерстью, а глаза подозрительно желтеют.
Неожиданно ему по голове прилетает подносом. Ми пару секунд еще стоит с вздернутыми руками, а затем, осмотревшись, тянется за тарелкой. Феликс тем временем не успевает опомниться, как в рожу ему впечатывается подушка. Не особо эффективно, зато обидно.
А дамочки уже вовсю вооружаются подручными средствами.
Я, словив равновесие, умещаю ноги на подлокотниках стула, наклоняюсь вперед, втыкаю локти во вздернутые колени и в такой позе наблюдаю за разворачивающимся бунтом. За сложенными домиком пальцами никому не видно моей удовлетворенной усмешки.
Начало свержения императора должно ознаменовать малое. Например, можно лишить властвующего его гарема.
Никто не подразумевал, что я буду двигаться к вершине Олимпа по прямой траектории. В лоб на альфачей? Ха!
Мои мысли прерывает рев Феликса.
По всей видимости, мне везет с ходу наткнуться на вервольфа. Удачненько. Какой нервный однако. Вот что недошпехен с альфачами делает.
Неожиданно не только для меня, но, наверное, и для всех присутствующих, Феликс отрывается от пола - без всякой подготовки - и в один прыжок пересекает помещение, нацеливаясь на меня.
Инстинкт самосохранения визжит как резаный, а я, неловко оттолкнувшись от стула, тоже прыгаю вверх. Прыжок получается так себе, но его вполне хватает на то, чтобы дотянуться до атласных лент, украшающих весь потолок. Вцепляюсь в целых ворох и повисаю на них.
Пролетевший подо мной Феликс врезается в стул, скомкивает материализовавшимися когтями ковер и грохается в скопище подушек у дальней стены.
Выгибаю шею, придирчиво осматриваю появившийся над подушками бугор из поблескивающих от лака волос и бодро выкрикиваю: