Академия Астор-Холт
Шрифт:
– Что? – спросила я, дрожащим хриплым голосом.
– Себя! – грубо ответил он. – Или ты совсем слепая?
Я искренне пыталась рассмотреть что-то неправильное в собственной внешности, найти хоть какой-то изъян, хотя бы один, но… его не было. Только волосы немного растрепались, но даже сейчас спадали по плечам густой тёмной занавесью. А в остальном… моё лицо было таким же, каким я видела его каждый день, все его черты оставались такими же чёткими и… правильными. Если честно, иногда собственное отражение напоминало мне изображение одной из древних богинь с картин в галерее графини, потому что только они обладали
– Ты слишком красива, Трил. С моей стороны было бы глупо портить эту совершенную внешность, и только поэтому я не стану тебя бить. Хотя, уже за один надменный взгляд давно следовало поставить тебя на место. Но пока это никому ещё не удалось.
– Какой взгляд? Что ты говоришь? – воскликнула я тогда.
– Ты даже не видишь этого, не замечаешь, – он закатил глаза и, наконец, отпустил мои руки. – Если бы не знал, что ты дочь циркачки, никогда бы не поверил. Тебе бы больше подошло быть королевой. Движения, повадки, взгляды, голос…Трил. Уже только за это высокомерие тебя искренне хочется придушить. И не только мне.
– Это не правда! – слова Джера никак не укладывались у меня в голове. О каком высокомерии он говорил? Я же старалась вести себя всегда со всеми на равных. И никогда, не ставила себя выше других!
Так как меня больше не удерживали, я тут же поспешила подальше от этого места и смеющегося Джерома. И, естественно, направилась прямиком на кухню, дабы найти поддержку у Марси. Да только в этот раз она не помогла.
В ответ на рассказ о случившемся моя единственная подруга лишь покачала головой и сказала, что полностью согласна с Джером, и с моей внешностью и высокомерием мне вряд ли стоит надеяться на хорошее отношение ещё хоть кого-то в этом мире.
– Но почему, Марси? – искренне возмутилась я тогда. – Ведь красивых людей, наоборот, любят!
– Но не таких, как ты, – ответила она, покачав головой. – Такими как ты любуются, как картинками, и то исключительно на расстоянии. Или используют в своих целях, как кукол. Ты… – она неожиданно замялась. – Понимаешь, Трил, ты не кажешься людям равной. Ты по сравнению с ними вообще не человек, а кто-то совсем другой. Они боятся… И, поверь, мне очень жаль, но от твоей внешности у тебя будет куда больше проблем, чем у самого страшного урода.
– Что же мне делать?
– Просто жить, и постараться как можно реже показывать своё лицо, да и волосы желательно прятать. Тогда ещё может что-то получится.
С того разговора прошло уже почти три года, и если в первое время всё сказанное Джером и Марси, казалось мне бредом, то позже я всё чаще стала замечать, что всё действительно так, как они говорят. Я перестала пытаться наладить общение с другими обитателями усадьбы, и только повариха оставалась единственной, кто относился ко мне, как к человеку. Наверно, именно поэтому, сейчас мне было так просто покинуть это место, ведь без меня здесь всем станет куда лучше. Да и я без них вряд ли буду скучать.
Когда я, подобно вихрю, ворвалась на кухню, Марси оказалась слишком занята чем-то у большой варочной
Моя комната уже давно находилась отдельно от комнат остальных слуг, и примыкала к кухне. Раньше здесь располагался довольно просторный чулан, но после последней перестройки этой части дома, надобность в нём отпала. Тогда-то графиня и решила переселить меня сюда. И пусть здесь было намного больше места, чем в моих прошлых «апартаментах», зато не имелось ни единого окна. Пришлось две свои зарплаты потратить, на новые светильники, но без них эта комната казалась слишком уж мрачной.
Вещей у меня было не много: всего пара брюк, одно выходное платьице и несколько туник. Покидав всё это в сумку, я аккуратно сложила туда несколько книг по огненной магии, лёгким движением руки смела с тумбочки все заколки с расчёсками, и, навязав на голову белый платок, двинулась к выходу.
Покинуть усадьбу не попрощавшись с Марси, мне не позволила совесть. Поэтому, присев на диван на кухне, я стала ждать, пока она, наконец, налюбуется очередным своим кулинарным творением. Но когда повариха повернулась в мою сторону, её цепкий взгляд сразу же метнулся к сумке, опустился к тряпочным лёгким туфелькам на шнуровке, переместился выше, и только заметив повязку на волосах, Марси, наконец, вздохнула и отвернулась.
– Решилась? – спросила она, больше не смотря на меня.
– Ага, – отозвалась, опасливо косясь в окно, выходящее на задний двор. А вдруг Джера освободят раньше, чем я уеду? Он же меня просто напросто прикончит.
На мгновение о чем-то задумавшись, Марси оторвалась от своих кастрюль и, кинув мне строгое: «жди здесь», покинула кухню. Спустя несколько долгих минут она вернулась с каким-то полупрозрачным чёрным платком, синей краской для век и ключами от картела.
– Деньги-то у тебя есть? – спросила женщина, выкладывая передо мной все эти вещи.
– Две сотни льер, – ответила я, проверяя заветные пластины в лёгкой сумке. – Негусто, но на первое время должно хватить. А там может, на работу устроюсь… или в академию подамся.
– Трил, – Марси присела напротив и внимательно посмотрела мне в глаза. – Ты же знаешь, что в академии без денег и рекомендательного письма от знатных родственников делать нечего. И будь ты хоть настоящим гением, без всего этого туда всё равно не попасть.
– Знаю, – буркнула я, опуская голову на сложенные на столе руки. – Но это мечта… и, возможно, только благодаря ей я до сих пор ещё не свихнулась.
– А если продать твой медальон? Денег бы хватило на год, как минимум, – предложила Марси, взглянув на золотую цепочку на моей шее. – И, думаю, мы бы смогли уговорить графиню дать тебе рекомендации.
– Ты же знаешь, что медальон нельзя снять! – перебила я повариху. – Мы столько раз пробовали…
– Может в столице найдётся кто-то, кому это под силу? – протянула она.
– Нет. Не верю. Эта штука висит на моей шее с самого рождения. Знаешь, – я снова посмотрела на собеседницу. – Раньше мне казалось, что это своеобразный привет от матери, и он поддастся, когда я буду совершеннолетней, но… Как видишь, всё осталось, как было.