Академия Авэлин. Тайна морских глубин 1

Тур Тереза

— К двери иди, — прошептала Бьянка. — Не тупи!

Я пошла вперед.

Башня… Та самая. Ступеньки. Тяжелая дверь — нараспашку, внутри горит свет, а из кабинета, что в самом конце коридора, слышится женский голос, напевающий веселую песенку. Что это? Как не ночь глубокая… Я соображаю, что это служанка, про которую говорил Фабио. Моет полы и поет:

Украшена розой моя баркаролла,

Невесту чужую везет…

Та роза стальными шипами

На части ее сердце рвет

Та роза стальными шипами

На части ее сердце рвет….

Лети

же быстрее, моя баркаролла,

Невесту вези к жениху…..

— Ууууууууууууу! Ааааааааааааааа! Силы морские!

— Квак! — ведро с водой, как лягушка, прыгает к двери, расплескивая воду и пугая служанку.

Женщина побледнела, схватилась за сердце, развернулась и внимательным взглядом обвела кабинет. Потом неожиданно приосанилась, уперла руки в бока и рявкнула зычным, грубым голосом:

— Уши оборву!

Я вздрогнула. Надо же, а только что таким нежным голосом пела песню…

— Квак!

Ведро подскочило опять, капли полетели во все стороны.

— Прекратите!

Служанка с ведром выскакивают за дверь ректорского кабинета, Фабио командует: «Вперед!», и я успеваю прошмыгнуть в приемную, чудом не получив грязной тряпкой по лицу. Секунда — и дверь с грохотом захлопывается за моей спиной. «Эдак мы уже всю Академию подняли!» — проносится в голове паническая мысль.

На ватных ногах иду к огромному ректорскому столу из белого мрамора.

«Хоть бы на столе! Хоть бы на столе!», — бормочу я, вспоминая папку, которую просматривал магистр.

Вот она!

Хватаю синюю папку с именем Аурелия де Виера, прижимаю к груди и стремглав несусь обратно, к двери.

— А что тут у нас происходит, Жанет? — слышу я голос декана.

— Хулиганы, ваше магичество, — бормочет служанка. — Спасу нет от этих ваших магенышей, ваше ректорство! Что ж им, море штормовое, не спится-то ночами? Вы б им заданий давали побольше, чтоб умаялись таланты ваши побыстрей. А то моешь, моешь, а они магичут и магичут….

— Ну, ну… Не ворчите, Жанетт. Давайте откроем дверь и посмотрим на нарушителя дисциплины, раз остальная парочка помощников удрала.

Я заметалась по кабинету. Что же делать? Окно!

Зажав папку зубами, изо всех сил рванула на себя тугие створки. Выглянула. Высокооооо! Русалья тина… Ноги бы не переломать, а то удирать будет нечем.

Вскочила на подоконник, подбадриваемая мужскими шагами, зажмурилась и… прыгнула.

Море хранило меня, потому что я не ушиблась и ничего не переломала. Вскочила и побежала.

Глава 9

Тишина. Шум морского прибоя где-то внизу, едва уловимый, словно тени шепчутся за спиной. Я огляделась, пытаясь понять, где я. Сердце колотилось от страха, колени тряслись. Я все крепче прижимала заветную папку к себе и больше всего боялась, что кто-то, протянет к моему сокровищу скрюченные пальцы и зашипит:

— Это не твое! Отдай.

Но никого не было. Кажется, можно отдышаться. Теперь я понимаю Бьянку, которая пошла

на ночное дежурство в штанах! Наверное, они должны быть в комплекте с форменными платьями. У Бьянки же есть! Если нет — попрошу подругу достать и мне такие. К морскому дьяволу приличия! Прости, мама… Ты хорошо меня воспитала, но здесь, знаешь ли, надо выживать, так что…

«Море хранит дураков и пьяниц, Аурелия!», — вспомнилась мне поговорка. Мама часто ее говорила. Ее голос. Строгий, но…такой теплый, такой родной. Как много любви и заботы было в этой мнимой строгости, и почему я раньше этого не замечала? А может, замечала, просто не задумывалась. То, что всегда рядом никогда не ценишь, но стоит это утратить — остро чувствуешь тоску и боль…

Мама. Что же ты знала обо мне, мама?

А я — дура. Дура как есть.

Неожиданно послышался шум, где-то вдалеке завыли звери, а совсем рядом раздались чьи-то шаги. Я рванула вперед, не разбирая дороги. Не знаю, сколько времени я бежала, но в какой-то момент поняла, что сейчас упаду. И мне все равно, догонят меня или нет, отчислят или прикопают возле этой их памятной скалы — все!

Не могу больше…

Я упала на колени, зажав между ними злополучную папку. В боку кололо, перед глазами плясали мурашки. Несколько судорожных вдохов-выдохов. И я понимаю… что кругом тишина. Огромная круглая луна с насмешкой выглядывает из-за кружева облаков, и… никого.

Странно. Это что — за мной никто не гнался? Обратившись в слух, замираю на несколько бесконечно долгих секунд. Ни криков, ни шагов. Я что, удрала? У меня… получилось?!

Быть не может! Но, похоже, так оно и есть. Непонятно только — где я. Я немного успокоилась, отдышалась, затем заставила себя встать с колен и огляделась.

Русалья тина… Так вот куда меня занесло! Склон немного уходил вверх, к расшитому звездами млечному пути. Пахнет розами и чем-то еще, вдалеке виднеется шпиль часовни, а под ногами лежат длинные ряды белоснежных, мерцающих в лунном свете надгробий.

Кладбище. То самое кладбище Академии, о котором мне столько рассказывали. Мне действительно хотелось здесь побывать. Рассмотреть. Вот только… не ночью, наверное.

Неожиданно меня пробил истерический смех. Я спаслась! Ночью, оказавшись одна на кладбище. Никого нет. Призрак и тот не появился, хотя вот от его компании я бы не отказалась. Может быть, сразу надо было идти к нему, а не таскать документы. Я представила, как бегаю по Академии с криками:

— Призрак, миленький! Ау…! Выходииии…

Негромко рассмеялась, но тут же вздрогнула — настолько неуместным и жутким здесь показался мой смех.

Подошла к обрыву. Уселась. Луна заглядывала через плечо, так что света хватало. Немного поежившись, вздохнула и решительно открыла первый лист.

«Аурелия де Виера», — было написано вверху «Бланка измерения магической силы». Возле имени — жирный, трижды перечеркнутый знак вопроса.

Интересно. Ладно, что тут у нас?

«1. Метод определения магической силы: магический шар.