Академия "Азира-Малерия"
Шрифт:
Тот факт, что она без проблем лопала печеньки, ещё не говорил о том, что кормить её следует исключительно чем-то подобным. Может быть ей это очень и очень вредно? Да и не правильно это пихать в малявку то, что просто попалось в нужный момент под руку.
Та же самая мысль возникла у меня и перед холодильником с мороженным. Как бы вкусно то ни было, а не превратится ли фея сама в эскимо едва отведав кусочек? Можно ли ей вообще холодное?
И именно в этот момент мой взгляд зацепился за витрину с фруктами и я тут же как ответственный взрослый решил, что вот это вот самый правильный выбор! В конце концов, ведь она фея…
Несколько мандаринок, пару красивых персиков и столько же крупных красных нектаринов я выбрал с особым старанием. А затем завис перед корзиной с арбузами и дынями. Я лично предпочитал последние. Но это исключительно из-за того, что в семнадцать лет, сильно траванулся арбузом и с тех пор относился к ним с недоверием.
Но вот не факт, что у мелкой будет такой же вкус как и у меня. А потому порывшись, я выбрал два небольших, но вроде бы зрелых плода и упаковав их, отправился прямиком на кассу. Сама пусть выбирает, что ей там нравится. Не съедим, значит выброшу… от подобной потери я точно не обеднею, а вот ребёнку удовольствие доставлю…
Короче, домой я возвращался с чувством выполненного долга! Особо правда не торопился, потому что непонятно откуда налетел лёгкий прохладный ветерок и жаркая духота, стоявшая на улице уже второй день, слегка рассеялась. Стало очень даже комфортно… даже резко захотелось по такой погоде куда-нибудь за город. Например, на дачу, если бы такая у меня была.
— Ой, художник! — окликнул меня гнусавый голос. — Да стой говорю…
Я как раз проходил в этот момент, мимо последних наверное частных гаражей не только в нашем районе, но и наверное во всей Москве. Когда шёл в магазин, эти ржавые коробки были закрыты на амбарный замок и рядом с ними никого не было. А сейчас, ворота были распахнуты, и внутрь была на половину кузова какая-то гремящая динамиками иномарка. К своему стыду, я в своём возрасте машины не имел, да и никогда ими особо не интересовался, а потому, не видя значок производителя мог с ходу, с неудобного ракурса узнать разве что ещё советские модели.
Рядом с ней же, поставив на початую упаковку с баночным пивом, сидели на корточках… нет не не классические гопники. Таких зверушек в нашем районе Москвы в две тысячи двадцать третьем году можно было бы смело записывать в красную книгу. Но их нишу, постепенно с успехом заняла совершенно другая категория граждан.
Эдакие дворовые недомажоры, у которых капиталы родителей просто не позволяют им причислять себя к полноценной золотой молодёжи, а потому какая-нибудь «Lamborghini», остаётся для этих товарищей недостижимой мечтой. Но тем не менее, любящий папочка-бизнесмен по мере необходимости отстёгивает им нужные суммы то на новый «Мерс», то на «БМВ». Которые они гробят в авариях или меняют словно перчатки. Что по их же собственному мнению, в значительной мере возвышают их над всей остальной живущей вокруг чернью.
Вот и я неудачно и наткнулся сегодня на эту относительно знакомую компанию «Богатеньких нео-гопников», среди которых было только одно незнакомое лицо. Выряженные в спортивные шмотки и белоснежные майки алкоголички, довольно тощие юноши метросексуального вида, с одинаковыми, явно дорогими причёсками. Которые я мог бы охарактеризовать разве что как «под горшок».
При моём приближении,
— Чего нужно Шаминыч? — без особого интереса спросил я, останавливаясь и глядя прямо на основного заводилу в этой компании. — Мало в прошлый раз получил? Хочешь добавки?
Парня этого на самом деле звали то ли Шамиков, то ли Шампиков, был он на два года моложе меня и когда-то мы даже учились в одной дворовой школе. Покуда его папашка вдруг не взлетел и его не перевели в какой-то крутой колледж.
Впрочем в те годы я не обращал особого внимания на этого затюканного когда-то младшеклассника, а напомнила мне о нём смутно знакомая с тех же времён девушка из соседнего дома. Которая куда как лучше меня разбиралась в нашей нынешней дворовой кухне.
Я в общем то из-за неё собственно и столкнулся в тот раз лбами с этим Шаминычем, хоть даже и не узнал её поначалу. Просто не прошёл как то вечером мимо, видя трое явно пьяных мужчин, с хохотом, пытаются прямо на нашей улице, затащить на заднее сиденье машины сопротивляющуюся и зовущую на помощь растрёпанную женщину.
— Художник, ты мне короче двести кусков за ремонт тачки торчишь, — продолжил парень своим наигранно гнусавым, как модно в их тусовке голосом, растягивая некоторые окончания слов. — Папа сказал что если деньги не вернёшь в течении недели, то уже он тобой займётся…
— Папаше своему можешь передать что на одном месте вертел я подобные предъявы, — усмехнувшись ответил я, вспомнив как от моего пинка, этот самый Шаминыч собственно и влетел своей тушкой в дверь собственной иномарки. — Я ему не кошелёк чтобы оплачивать твои собственные косяки.
— Ты не борзей парень, — включился в игру один из подпевал. — Делай что сказано, покуда с тобой по хорошему разговаривают.
— Да? — в свою очередь покачал я головой. — А знаешь, мне даже интересно, если вот это вот «по хорошему», в вашем понимании, то что же тогда по вашему «по плохому».
— Ну смотри, Художник… — усмехнулся парень, расплывшись в поганенькой улыбке, а вот что ещё он сказать хотел, я так и не узнал, потому как со всей дури пнул ногой себе за спину.
Я хоть с этими конкретно парнями не пересекался, но это крысиное племя и их повадки, прекрасно знал. Не столько он деньги хотел вернуть, я даже сомневаюсь что его отец вообще был в курсе инцидента, сколько желал отомстить, поддержать так скажем свой статус «Дворового Короля». Вот и заговаривал мне сейчас зубы, в то время как со спины ко мне подкрадывался пятый из его компании.
В полицию, спасённая мною Леночка обращаться в тот раз не стала. Вроде бы как бесполезно, потому как у папаши этого Шаминыча связи, иначе как бы его сынок в наши то годы мог бы так открыто хулиганить, наводя во дворе свои собственные порядки. Он вообще вроде как бывал там уже и не раз, вот только его постоянно отмазывали, а потерпевшие то забирали свои заявления, то и вовсе отказывались их писать. Так что естественно парень чувствовал себя неприкасаемым, что только распаляло его всё больше и больше.