Академия для куклы
Шрифт:
– Главное - чтобы человек был хороший. Тогда есть смысл ремонтировать.
Надя умеет напрашиваться на долгий поцелуй.
* * *
С очередного свидания механическая соседка пришла счастливая - как никогда. Но, ни слова не говоря, снова погрузилась в своё вязание. Вроде - ничего особенного, вяжет очередной свитерок. Серый, гладкий. И похоже - довольно тонкий. Разве что - нитки интересные, слегка поблёскивают.
Подошла ближе и потрогала свитер.
– Нравится? – интересуется соседка.
– Красивый. Но к телу - не очень. А тебе ведь всё равно?
– Конечно, –
Присела рядом с ней на кровать и спросила:
– Что-то случилось?
– Ты о чём, Нин?
– Ты изменила отношение к себе.
– Разве?
Надя смотрит с удивлением. Даже перестала вязать и замерла, превратившись в скульптуру "удивлённая вязальщица". Не удержалась - и тронула её. Её рука ощутимо холодная.
– Надь, ты сегодня счастливая.
Она откладывает вязание, подгибает под себя ногу и, наклонившись ближе - подтверждает:
– Да, очень.
– Он сделал тебе предложение?
– Нет, но сказал кое-что очень приятное.
А потом она вдруг обнимает и шепчет на ухо:
– Нинок, я хочу танцевать.
– Надь, ты чего?
Но из висящего у двери телевизора уже играет тихая музыка. И соседка тащит за собой с кровати. Она держит за руки осторожно - но вырываться боязно. Её нечеловеческая сила известна уже всей группе. А когда отпускает - оказывается, что и самой уже хочется танцевать. И музыка продолжает играть. Незаметно наступает полночь, но Надя никак не хочет останавливаться. Остаётся только самой плюхнуться на кровать и смотреть - как она продолжает танцевать одна. Глаза сами собой закрываются, но вдруг кровать прогибается под весом и на плечо ложится рука соседки.
– Ниночка, я счастлива...
Открыв глаза, обнаружила прямо перед собой лицо соседки. Отползла к стенке. Она улыбается.
– Разве я страшная?
– Надька, ты что - пьяная?
Она задумывается на несколько секунд - будто ищет ответ в своей базе данных. А потом прижимает к себе и тихо отвечает:
– Кажется - да.
Избавиться от её соседства оказалось непросто.
* * *
Кажется - корова что-то учудила. Лопата глядит на неё с подозрением. А сама корова ходит вроде как довольная, но на свою соседку смотрит, опустив глаза. Подружка комментирует со своей высоты:
– Кажется - корова начудила такого, что без лопаты не разгребешь.
Посмеялась на получившуюся двусмысленность и тихо уточнила у лопаты:
– Отличница чудит?
Лопата мрачно вздыхает.
– А как же. Она-то уже взрослая, ей можно. Это мы с тобой - малявки.
* * *
После занятий вышла на улицу и огляделась. Перед соседкой неудобно за своё поведение. Но после слов Серёжи действительно почувствовала себя совершенно иначе. Нормальным человеком. Да - немного недолеченным. Но руки держат, ноги ходят, нигде не болит. И ведь говорят врачи - "здоровых не бывает, бывают недообследованные". Но раз такая же, как все - нельзя себе позволять распускаться. Ведь никаких поблажек ждать не приходится. А значит - надо как-то извиниться перед соседкой. Она-то ни в чём не виновата. Поэтому зашла в супермаркет и задумчиво пошла между полками. Но чем загладить свой мелкий
– Девушка, будете что-то брать? – подходит продавщица.
– Да, да. Вот эти... Парочку.
Указала пальцем на те, которые больше всего нравились самой. Расплатилась на кассе, осторожно уложила в сумочку. И медленно пошла. Пирожные все равно не успеют испортиться на холоде, а книжку можно читать и на ходу.
* * *
– Нина, ты ещё сердишься? – осторожно спрашивает соседка, входя в комнату. Не оборачиваясь, ответила:
– Нет, я в восторге. Тебя что вчера - перемкнуло?
– Ниночка, ну прости. Я дура и мне этого не скрыть.
И ставит на стол рядом небольшой шелестящий пакет.
– Это чего такое?
– Понимаешь... Я раньше любила пирожные. Но теперь мне их нельзя. А эти были мои любимые. Я увидела - и не удержалась. Купила. А теперь не выбрасывать же... Хочешь - я тебе чай заварю?
Надя явно подлизывается. Так явно - что даже подозрительно. Но обнимать не пытается. Может - и правда, ничего страшного не произошло? Не дожидаясь ответа - она уже поставила чайник, приготовила пакетик с чаем. Через несколько минут на столе уже стоит тарелочка с парой пирожных и две чашки, над одной из которых поднимается ароматный чайный парок. Взялась за тарелочку, но на всякий случай поинтересовалась:
– Ты точно не будешь?
– Мне нельзя.
– Даже лизнуть?
– Я всё равно вкуса не почувствую. Скажешь - какие они на вкус?
– Ну ладно. Ой - вкусненькое. Немножко с малинкой. Или нет. Это что-то другое. Но что-то фруктовое. Но тоже... Ммм... Надь, я не могу - когда ты так смотришь.
Надя берёт свою чашку и отпивает немножко.
– Нин, ты извини за вчерашнее. В общем - это долго объяснять. Но мне Серёжа такие приятные слова сказал, что я немножко сдурела от счастья.
– Это твой парень?
– Да.
Подняла чашку с чаем и предложила:
– За парней, которые умеют говорить хорошие слова.
Осторожно чокнулись чашками. Пирожное тает во рту и вместе с ним тают последние остатки вчерашнего неприятного осадка.
– Вкуснятинка. Ты же специально их купила?
– Ну...
– Надь, не умеешь ты врать. У тебя же всё на лице написано.
– Правда?
– Ещё бы.
– А я думала... У меня ведь и лицо ненастоящее.
– Так ты всё-таки настоящий робот?
– Нет. Я внутри живая. Немножко. А снаружи - да, вся. Только... не надо сейчас об этом. Я наконец-то...
– А ты неплохо танцуешь. Я сначала испугалась, а потом мне даже понравилось.
– Да? Серёжа тоже меня хвалил. Знаешь - я в прошлом году только немножко готовилась. А так - просто танцую, как самой нравится.
– А к чему ты готовилась? Выступала где-нибудь?
– Нет, что ты... Это был новогодний бал. Мы там танцевали... – Надя мечтательно поднимает глаза к потолку, – Потом Серёжа подарил мне веер... Хочешь - покажу?