Академия Драконариев. Комплект из 3 книг
Шрифт:
– Безусловно.
Кто бы сомневался, богиня была в курсе моих мыслей.
– В моем царстве я владыка.
Я только вздохнула. Она, кто бы спорил. И уговаривать я не могу, я сама те же ошибки делала, и было мне больно, и обладай я ее силой, ползал бы Димусик гусеницей следующие триста лет, а то и вовсе – глистом.
– Вот видишь?
– Вижу, – вздохнула я, уже смиряясь с мыслью о собственной бесполезности. Вот как тут убедишь? Что ни скажи, а лучше промолчать. Разве что уж вовсе
Теперь задумалась уже Аласта. И выглядела при этом очень странно. И не хотелось ей, и не моглось, и так выглядят, когда принимают какое-то неприятное для себя решение. Или ставят над собой эксперимент. Тоже неприятный. Но – необходимый.
– Шанс – дам. Наверное.
– Какой? – тут же ухватилась я за оговорку. Хоть какой бы… а уж мы попробуем вылезти! От этого и люди зависят, и драконы, да и Фейервальд жалко. Хороший он мир…
– Вот такой. Тебя тоже предавали, и тебе было больно.
– Да.
– На этом тебя Даннара и подловила.
Я кивнула. Подловила. Да. И что с того?
– Кстати, ты не волнуйся. Боги свое слово нарушить не могут. Так что в том мире у тебя другой все хорошо. Как видела, так и сбудется.
Я выдохнула.
Не то чтобы я сомневалась, но… так, с подтверждением, и надежнее, и приятнее.
– Спасибо.
– Не благодари. А шанс тебе – вот. Если докажешь мне, что все поправимо, – прощу я этого… Варта. И проклятие свое сниму. Слово даю.
– Как доказывать?
– Да уж не математикой, понятно. Тебя тоже обидели и предали. Тебе тоже плохо и больно. Вот и докажи мне, что на том жизнь не кончается.
– Это как? Замуж выйти, что ли?
– Нет. Плевок цена тому замужеству. Ты хоть три раза выходи замуж, а если не любишь…
Я опустила голову.
Димку я любила. Было дело…
И сейчас мне искренне больно. Если бы не другой мир. Не драконы. Не Виола, с которой мы срослись душами. Не дела, которые надо делать…
Я точно знаю, будь я сейчас у себя дома, в Москве, и корчилась бы я от боли, как раздавленная змея. И кусала бы во все стороны, и тошно мне было бы до ужаса.
Потому что ни одно умное и правильное слово неспособно тебя вылечить от душевной боли. На это способны время и ты сама. Но – и только.
А со стороны тебе могут что хочешь говорить – не поможет. Некоторые вещи надо осознавать внутри себя. Не иначе.
– Именно. Вот тебе мое предложение. Если ты сумеешь полюбить – искренне, честно, настолько, что поставишь интересы чужого мужчины выше своих, рискнешь ради него самым дорогим – я поверю, что жизнь не закончена. А не сможешь – не обессудь.
Я потерла кончик носа.
Ага, делать ровно то, от чего зареклась. После Димки я себе честно клялась, что ни один
– Полагаю, что нет, – со змеиной ухмылкой сообщила богиня.
Я поняла, что попала в классическую вилку. Но…
– А вдруг я через год помру? Тогда точно не успею влюбиться… и что с нашим договором будет?
Аласта задумалась.
– Это проблема. Вы, смертные, очень хрупкие.
Я развела руками. Да, мы такие. На том стоим и тем живем. И умираем тоже.
– Оговорим сроки? – предложила я. – Скажем, сто лет?
Аласта погрозила мне пальцем.
– Нет. Сроки будут такие. Если до твоей смерти ты сумеешь что-то подобное, не важно, через год или через сто лет, я сниму проклятие. Если нет… ладно! Я позабочусь о твоем хорошем посмертии.
– Получается, я в выигрыше и так и этак?
Аласта пожала плечами.
– Ты первая, кто сумел до меня докричаться. По-настоящему. Ты сама это пережила, ты держишься, ты живешь дальше. Не как мои жрецы… Они красиво говорили, а в душах – пустота. Непонимание. Равнодушие… лишь бы я и дальше помогала, лишь бы они получали деньги.
– Нашему тренеру было не все равно. Но мы ему давали прибыль, – честно созналась я. – Лошадь кормят, чистят, ухаживают… и сдают на живодерню, когда она уже не может приносить доход.
– Практически, – согласилась богиня. И улыбнулась почти по-человечески. – Я не стану подталкивать тебя к пропасти, ты сама будешь делать свой выбор и сама идти вперед. Но когда твоя дорога завершится, мы поговорим еще.
Я кивнула.
– Это царские условия. Я согласна, конечно.
– Ты не веришь, что полюбишь.
– Не верю. И вы тоже.
– Не люблю проигрывать, – взмахнула рукой Аласта. – Что ж, договор заключен.
– Если до моей смерти я сумею полюбить – искренне – и пожертвовать ради любимого всем, включая жизнь, вы снимете проклятие.
– Да. Условие – ты никому об этом не говоришь.
– Почему?
– Потому что найдется много мужчин… ты поняла.
– Но речь ведь будет идти не о них, а о моей способности любить?
– Это должны быть искренние чувства. А не обольщение.
Я вздохнула.
Учитывая мой змеючий характер, вряд ли я польщусь на жиголо. Димка меня все же любил – вначале. Это потом он полюбил другую, но какое-то время его чувства были искренними.
Аласта кивнула.
– И это верно. Что ж. Договор заключен, ты хранишь тайну?
– А Виола?
– Драконица? Она ничего не увидит. Ты сама расскажешь то, что захочешь.
– По рукам, – вздохнула я.
И протянула руку вперед. Коснулась стены «водоворота».
Аласта погрозила мне пальцем.