Академия драконов для попаданки
Шрифт:
При воспоминании о руках и пальцах дракона-брата по телу прокатилась волна неприятных мурашек. Дрянь какая. Ну как так может быть? Почему один брат вызывает трепет и желание, а второй — омерзение и ужас?
Аморин все еще смотрел на нее, ожидая ответа.
Нет. Она пока не настолько хорошо знает этого дракона-красавчика, чтобы перед ним же обличать его собственного брата. Хотя между ними много чего произошло, но, похоже для драконов, в частности, таких, как Аморин — секс, как поесть или сходить в туалет. Просто естественная потребность, которую положено удовлетворять.
Она покачала
— Нет, все так.
21.1
Судя по лицу Аморина, он не поверил ей ни на грамм. Но настаивать не стал.
Пока он совершал утренние процедуры, Карина обулась, привела в порядок волосы, расправила платье перед зеркалом. Оттуда сейчас на нее смотрит вполне себе адептка академии Шэон, в достойном наряде, с ухоженными, темными волосами, свежей кожей и естественно алыми губами (это местный воздух так влияет?).
Мысль, что она прихорашивается для Аморина, настойчиво отогнала. С какой стати? Он сам только что напомнил — фиктивно. У них все фиктивно.
От этого стало как-то вдвойне досадно и обидно. Но что поделать? Если мужчина не испытывает к тебе чувств, глупо расстилаться перед ним и пытаться добиться хоть капли внимания. Это унизительно. И это не для нее.
Эх.
Из ванной Аморин вышел бодрый и довольный, вытирая волосы полотенцем.
— Ну что, — сказал он громко, — будем выбираться из твоей канители.
Карина непонимающе подняла брови.
— В каком смысле?
— В смысле готовить тебя к конвенту, — пояснил Аморин. — Ты же ни аспида не знаешь.
А потом началось мучение.
На прикроватной тумбочке оказалась книга, которую Аморин, видимо, откуда-то притащил. Этот учебник по драконистике Карина возненавидела с первой минуты потому, что слова которые там используются не предназначены для нормального человека.
Аморин вещал, как настоящий лектор, расхаживая по комнате от стены к стене, заставлял ее перечитывать абзацы, потом пересказывать. Карина по пятнадцать раз переспрашивала, потому что совершенно не понятно, что значит «наличие в крови и дара обращения по первородности не предполагает умения создания активизировать дар» или «при использовании плазмошара в целях атак огненные драконы испытывают легкий фриссон в области брюха». Что за фриссон и почему они его испытывают, а главное — зачем это знать ей, Карина не понимала.
Но Аморин неумолимо требовал, чтобы она запоминала все подряд.
— Это базовые знания, — вещал он, продолжая изображать из себя магистра, прохаживаясь туда-сюда и заложив руки за спину. — Те, кто родился здесь, это и так знают. А ты — нет.
Приходилось штудировать.
На вопрос, не хватятся ли их из-за того, что оба пропустили занятия и лекции, Аморин отмахнулся, сообщив, что иногда можно и прогулять. Тем более, по Шэону и так расползся слух об их помолвке. Сделают скидку.
Карина только обреченно вздыхала — видимо, действительно придется все это учить.
В зубрежке и штудировании учебника по драконистике прошли четыре последующих дня, в которые Карина все-таки умудрялась ходить на лекции, общаться с Лаварией, которая вроде как взяла ее под крыло, пока Аморина нет рядом. А он действительно иногда куда-то девался.
Пару раз
21.2
Лазурита не встречала. Но почему-то ощущение, что за ней наблюдают не покидало, даже кода оставалась одна в комнате. Это казалось паранойей, возможно из-за того, что он пытался сделать, но пока избавиться от этого чувства не могла.
Близился день, конвента. Аморин все больше нервничал.
— Ты еще не готова, — напряженно сказал он, барабаня пальцами по столу, когда они встретились в столовой в обеденный перерыв. Он постоянно говорил, что ему нужно кое-что выяснить, но не признавался — что. И злился, потому, что «не хватает времени и его постоянно отвлекают».
Карина пыталась выяснить в чем дело, может она может помочь, но дракон только отмахивался, мол, что ты вообще можешь знать.
— Я никогда не буду готова, если верить тебе, — отозвалась Карина, отпивая из стакана сладкий компот.
— Но твои знания действительно слишком сырые, — покривился дракон. — Для того, чтобы жить здесь, в принципе, терпимо. Но это конвент. Там требуется глубина и творческий подход.
Творческий подход Карине вообще-то нравился всегда. И магистр, похоже, это оценил с первой секунды, не просто же так он ее назначил. Но Аморин так не считал. Что ж, его проблемы. В конце концов, ей все равно придется ехать туда.
Все это время Карина продолжала наблюдать за ним и за своими ощущениями рядом с драконом. К своей досаде чувство тяги и неуемного желание к Аморину только усиливалось. Она надеялась, что учеба, нагрузки как-то ее отвлекут, отрезвят. Но, чем бы она не занималась, мысли все равно уползали в сторону красавчика-дракона с голубыми озерами глаз, серебристой гривой и горячими руками, которыми он каждую ночь продолжал ее обнимать.
Черт…
Знал бы он, какие муки это ей доставляет. Муки душевные и физические. С одной стороны, до безумия, до крика хотелось, чтобы он всегда держал ее, обнимал, прижимал к себе и дарил то необъяснимое удовольствие, на которое, кажется, способен только он. С другой — осознание, что это все фикция, иллюзия для других с целью выкрутиться из каких-то сложных отношений в семье Аморина и помочь ей самой влиться в мир драконов, взрывалось болезненной вспышкой в районе живота.
Долго она так сможет?
Скрывать, подавлять свои странные, горячие, какие-то необузданно яркие желания в отношении Аморина. Сам же дракон на людях вел себя, как и положено жениху — обнимал, целовал (от чего у Карины каждый раз подкашивались колени и затмевался ум), а наедине проявлял сдержанную вежливость, мягко обнимал перед сном.
Больше никаких поползновений на ее интимные места, никаких ласк, никакой страсти.
Неужели это все действительно фикция?
Вопросы, неудовлетворение, жгучее ощущение в груди терзали Карину каждый раз, когда она думала, что все однажды закончится. Когда-нибудь Аморин завершит все свои задачи и им придется расстаться. Что тогда будет? Как она сможет это пережить? Ведь теперь глупо отрицать — вляпалась она в дракона по самые уши.