Академия Форхиллз
Шрифт:
Он мой!
Как же в этот миг мне хотелось ответить: Я твой!
Сжал в кармане органайзер для таблеток, потому что прямо сейчас меня начинало накрывать. Едва борюсь с соблазном заглушить все это. Но любопытство сильнее. Откуда она знает про Шу, и как много она знает?
Спросить?
Нет гарантий, что не соврет. Хотя зачем ей это? Скольким делились две сестры между собой?
Класс, теперь к панической атаке прибавилась еще и мигрень.
Дверь
– Думала, ты его сопрешь или сделаешь дубликат, – сказала она и снова спряталась в комнате. В этот раз даже замок закрыла.
Надо бы оскорбиться на ее слова и поведение, но… Но ей еще предстоит разговор с госпожой Торнхарт, а это уже самое страшное наказание. А дубликат мне не нужен, у нас балконы смежные, Виви даже за дверью от меня так просто не спрячется.
– Сама дойдешь до кабинета директора? Провожать не надо?
Кажется, она там выругалась за дверью. Думает.
– Не надо? Тогда я пошел к себе.
Медленно побрел по коридору, надеясь, что мой блеф сработает, потому что моя комната, как и комнаты остальных представителей четырех великих семей находились в одном крыле.
В замочной скважине повернулся ключ, и я ускорился на лестнице. Давно не чувствовал себя настолько глупо, но на удивление мне нравилось все это забытое ребячество. За спиной раздавались торопливые шаги, а затем робкое:
– Погоди.
Не поворачивался. Слушать ее голос невыносимо, а уж смотреть и того хуже. Может, попросить ба нарушить традицию и отселить меня куда-нибудь в другую комнату? Желательно в соседнем штате.
– Да погоди же ты, пожалуйста.
От этой искренней просьбы что-то внезапно изменилось. Паника схлынула.
Захотелось обернуться и взглянуть на Вивьен по-другому. Не как на сестру моей Ви. Начать знакомство иначе: не с попыток прирезать её, не с обвинений и угроз, сравнений и обид. Если задуматься, я ничего не знаю об этой девчонке, а для нее вот-вот наступят не самые приятные времена, когда ученики вернутся в академию после летних каникул. Я не единственный, кто не готов принять такую замену. Друзья Ви возненавидят новенькую, а те, кто терпеть не мог Ви, вряд ли станут относиться к сестричке иначе. Её сожрут в первую же неделю.
– Зря ты не послушалась и не вернулась домой.
– Да-да, я помню, ты обещал превратить мою жизнь в ад, или типа того, – саркастично сказала Виви.
– Я не совсем это имел в виду.
Как же с ней сложно. Голос этот знакомый до дрожи. Словно ножом в самое сердце.
– У тебя проблемы с общением тогда, потому что я приняла это именно за угрозу.
– По-другому, ты бы не послушалась, – зачем-то оправдываюсь я. Не поможет, я сам себя оправдать не могу, особенно за сцену в спальне, и мою реакцию, которая совсем не подходит скорбящему парню.
– Ну вот смотри, я слушаю сейчас. Объясни, почему мне нужно уехать?
–
Фыркнула. Видимо, рассмеяться хотела, но не получилось.
– Говоришь, как герой из фильма, – она вдруг изменила голос, видимо, изображая меня: – Тебе тут не место, беги, я плохой. Я зло!
– Я не плохой. Был бы плохим, то той ночью не остановился бы.
– О? Выходит, это было благородство? Забавно, потому что у меня совершенно другие мысли на тот счет.
Бесконечная лестница, как и этот чертов разговор.
– И что же я должен был сделать по-твоему? Трусы с тебя стянуть?
Не выдержал и обернулся. Зря. Румянец на ее щеках ужасно походил на нежные лепестки роз, а влажный и немного испуганный взгляд лишь добавлял Виви какой-то запретной притягательности.
– Именно. Но ты остановился на полпути. Грязной и испорченной я себя ощутить все равно успела, вот только… дальше стало в разы хуже… Ты же почти сразу же меня и выплюнул, как гнилое яблоко. Отвратительное чувство.
Так и не нашел, что сказать на это. Я вообще от нее не ожидал подобных откровений, да и как на них реагировать тоже не знал. Издевается? Или серьёзно во мне разглядела кого-то желанного.
– Я тогда был в теле Верни… это странно, – зачем-то ответил я, и тут же язык прикусил, потому что от себя ещё меньше ждал откровений. А ещё в этот день были похороны Ви, и количество неправильного просто зашкаливало.
– Справедливо, – она пожала плечами. – Но теперь-то мы каждый в своем.
Я с ума с этой девчонкой сойду. Она же в лоб мне сейчас намекает о…
– Твоя сестра себя так не вела, – мне нужно было сказать что-то такое, отрезвить ее, себя. Прекратить этот разговор, потому что мысли мои сейчас беснуются, как хищные рыбы в тесном аквариуме. Либо я сам себя сожру, либо выпрыгну на пол и задохнусь. А ещё я торгуюсь с собой, и меня тошнит от этого.
– Ладно, не парься, Торнхарт. Мне тоже другие парни нравятся.
С этими словами она подошла ко мне вплотную, и я очень хотел спросил бы её: Какие же? Рыжие? Те, чье сердце не разбито вдребезги? Она приложила палец к моим губам и высокомерно ответила на все немые вопросы разом.
– Я люблю парней, которые молчат. Ш-ш-ш-шу.
Дальше вспышка. Это уже не могли сдержать никакие лекарства и таблетки. Чувства рвались наружу. Злые, запретные, пьянящие. Резким движением убрал раздражающую руку от своих губ и показал Вивьен, как на самом деле нужно заставлять парня молчать.
Целовал её. До боли, до кома в горле, до слепящей ненависти к ней и себе. Хотел сдохнуть вот так, отдавший тлетворной надежде, что моя прекрасная роза жива. Она здесь, зовет меня по придуманному ей же имени, но уже в реальном мире. Обмануться, потеряться, стать её безмолвной и безвольной игрушкой.
– Ты сладко пахнешь дождем, – тяжело прошептал, поразившись собственному нежному голосу, потому что мне казалось, я уже навсегда выгорел и едва буду способен хоть на какие-то чувства.
– Тут все пахнет дождем, это чертова Луизиана.