Академия Хаоса. Лабиринт стихии?
Шрифт:
— Прекрасный, — исправила ее Мисси, но Миранда только отмахнулась.
— Потом, когда он умер, ты переметнулась опять к Родерику, но теперь снова любишь Изергаста.
Она быстро подошла к неподвижному телу и посмотрела в зеленые глаза, похлопала по щекам.
— Эй, — позвала Миранда. — Ты уже живой, что ли? Моррен Фергюс Изергаст, я произнесла твое имя не меньше тысячи раз, может, уже отзовешься?
— Звать по имени, душой и телом, — напомнила Мисси. — А твое тело пока только бесцельно шатается туда-сюда и пачкает менструальной кровью гексаграмму.
Миранда
— Звать телом, — повторила она. — Это как? Мне его поцеловать, как спящую красавицу?
— Попробуй, — пожала Мисси прозрачными плечиками. — Хуже не будет.
— Я не хочу целовать труп. Я вообще не хочу тут сидеть с мертвым Изергастом и привидением! — рассердилась Миранда.
— Но ты не уходишь, — резонно заметила Мисси.
Миранда опустилась на колени перед телом некроманта, рассматривая знак, который мастер Адалхард нарисовал ее кровью на белой груди. Слегка сдвинула в сторону ткань рубашки и с интересом уставилась на татуировку в виде шестиконечной звезды из двух треугольников, с загадочными знаками внутри и на лучах.
— Бесстыдница, — фыркнула Мисси, подлетая ближе. — Как это непристойно, разглядывать голого мужчину.
— Замолчи уже, — попросила Миранда. — Сама ведь сказала, что звать надо телом. У него тело отличное, надо признать.
Она провела кончиками пальцев по татуировке, пересчитала кубики пресса.
— А тут у нас что, — пробормотала она, заметив выпуклость в брюках.
Мисси ахнула и растворилась, а Миранда сунула руку в карман и вытащила артефакт.
— Луч истины! — возликовала она. — Мисси, испорченное ты привидение, вернись. Это не то, что ты подумала!
Сев и вытянув ноги, Миранда облизала губы и направила артефакт себе на лоб.
— Некромантка. Зеленый. Надо же. До сих пор не могу поверить. Очень умная и красивая. Желтый? Издеваешься?
Она весело хмыкнула и направила артефакт на лоб Изергаста.
— Мертв, — сказала Миранда, и желтый луч выстрелил из трубки. — Ответ не определен! — обрадовалась она. — Мисси, где ты там, у меня получается!
Она снова склонилась над телом и осторожно потрогала губы некроманта. Мягкие и как будто даже теплые. Выдохнув и набравшись решимости, Миранда легонько его поцеловала и тут же отпрянула.
— Все, что могу, — пробормотала она, отстраняясь. — На большее даже не рассчитывай.
Она посмотрела в остановившиеся зеленые глаза, помахала перед ними ладонью, а потом села, опершись о бок Изергаста. Тяжелый артефакт лежал в ее ладони: простая трубка из черного металла с гравировкой вездесущей гексаграммы на донышке. Миранда приставила артефакт к глазу, пытаясь рассмотреть, что внутри.
— Ты вообще собираешься его звать? — возмутилась Мисси, вновь всплывая перед ней.
— Явилась, предательница, — пробормотала Миранда. Внутри артефакта виднелась зернистая структура, но дальше ничего нельзя было разобрать. — Моррен Фергюс Изергаст, — монотонно позвала она,
Да уж, чтобы научиться делать такие штуки, придется корпеть над книгами не один год.
— Что? — прозвучал вдруг ответ, и Миранда, взвизгнув, вскочила, выронила луч истины, и тот с грохотом покатился по каменному полу.
Моррен Фергюс Изергаст приподнялся на локтях и хмуро посмотрел на артефакт, остановившийся в выдолбленном в камне желобке.
— Если ты, личинка хаоса, разбила луч истины… — с угрозой протянул он, посмотрев на Миранду живыми зелеными глазами, яркими, как у кота.
— Миранда Корвена, — с вызовом произнесла она, хоть ее голос и дрогнул. — Потрудитесь запомнить мое имя.
***
Арнелла всхлипывала, впившись зубами в подушку, и Родерик, замедлившись, погладил узкую спину, податливо прогнувшуюся в пояснице, тонкую талию. Обхватив ладонями округлые бедра, сделал еще несколько движений, медленных, но глубоких, и Арнелла застонала, уткнувшись в подушку лицом. Перевернув девушку на спину, лег сверху и, убрав с ее лица спутанные волосы, поцеловал влажный висок, соленый то ли от пота, то ли от слез.
Ее губы припухли, на коже краснели следы его поцелуев, а внутри все еще сладко сжималось после прошлого раза. Взгляд расфокусированный, и в глубине ореховых глаз плещется пламя.
Такое близкое и такое недоступное.
У него ничего не получалось.
Нет, так-то все было прекрасно: девушка пылко отзывалась на его ласки несмотря на абсолютную неискушенность и стыдливость, которая только возбуждала его еще больше. Она была очень красивой: плавные линии тела, длинные стройные ноги, маленькая родинка возле пупка, ямочка между ключиц — ему нравилось все. После лабиринта ее кожа стала теплее, а огонь в глубине ее глаз сводил с ума.
И не давался.
К хаосу всё! Он и так сделал куда больше, чем стоило для первого раза.
Его сердце рвалось от вины и нежности тем сильнее, чем дольше он смотрел на ее лицо: на влажные прядки, прилипшие ко лбу и вискам, на тени под ее глазами, на мягкие губы, искусанные ею в попытке сдержать крики и стоны. Арнелла жива, она вышла из лабиринта и лежит в его постели. Настоящее чудо. Даже если пришла к нему из чувства долга, так что. Это и так куда больше, чем он мог бы надеяться. А ее невинность обрадовала его неожиданно сильно. Белобрысый Тиберлон не успел воспользоваться статусом жениха, так пусть теперь держится подальше от его девочки.
— Я люблю тебя, — сказал он, со всей ясностью осознав, что это так и есть. Прикусив маленькую мочку без сережки, прошептал снова: — Люблю…
Он завел ее запястья за голову, подался бедрами вперед и, поймав губами судорожный вздох, огладил языком ее горячий рот.
— Арнелла, — выдохнул он, двигаясь все быстрее в тугой влажной женственности.
К хаосу. Пусть завтра все погибнет, сейчас у него есть эта девушка, и большего ему не надо.
Кровь кипела в венах, два тела слились в одно, она обвила его бедра ногами, подхватывая ускоряющийся ритм.