Академия Кавальдэ

Шарэль Ти

— Самоубийца! — этот возглас, полный недоверия и восторга, был последним, что я услышала перед тем, как закрыть за собой дверь столовой.

Глава третья

Мастер Дюваль забрал нас почти сразу после моего возвращения. Остальные группы заканчивали завтрак и с любопытством следили за нами. Ни Александр, ни Дамиан с Вариусом в столовую так и не вернулись.

— Запоминайте дорогу, — напомнил мастер и молча шагнул к выходу. Мы потянулись за ним.

— Где Алекс? —

спросил меня Маркус.

— Не знаю. Наверное, ушел вместе с принцем Дамианом и Вариусом Лотье.

— Что? Вместе? Они общаются?

— Похоже, — уклончиво сказала я. — Поговорим потом, мастер Дюваль что-то рассказывает.

Мы ускорились, чтобы не пропустить инструкции преподавателя.

— Доступ в комнату будет только у вас. Его ректор активирует индивидуально для каждого.

— Мы не сможем заходить друг к другу? — не удержался Айрон.

— Не сможете, — жёстко отрезал мастер. — Раньше в академии случались... разные случаи. Некоторые заканчивались смертью подмастерьев. Более ста лет назад приняты изменения в устав, запрещающие входить в комнату подмастерьев как другим подмастерьям, так и мастерам. Разрешение может дать только ректор, но мастер Джейсон ни разу этого не делал.

— Ого, — протянул Маркус.

"Зато никто не сможет войти ко мне!"

— Ваши комнаты оборудованы всеми необходимыми удобствами, — продолжил мастер, уверенно шагая вперёд. Мы успели подняться на второй этаж и теперь шли вдоль тех самых огромных окон, которыми я любовалась снаружи. — Уборка и уход за своими вещами также ляжет на вас. Единственное исключение — стирка постельного белья. Раз в две недели вы можете сдать комплект в прачечную и получить свежий.

— Хоть что-то, — пробормотал Лайон.

— Обувь и дополнительные комплекты формы уже ждут вас в комнатах. Осматривайтесь, обустраивайтесь.

Поворот налево и сразу лестница на третий этаж. Здесь окна были вполовину меньше, коридоры уже, а потолки ниже.

— Это жилой этаж, — объяснил мастер. — Комнаты вашего набора справа.

Коридор вильнул и превратился в небольшой холл со множеством дверей. Я насчитала больше тридцати.

— Вы займете комнаты по правой стороне, — сообщил преподаватель и лениво ткнул рукой в первую. — Лайон Витардэ. Она ваша.

Вторую дверь мужчина пропустил, зато следующая досталась Герарду. И снова пропуск. Потом комната Марка. Пропуск — моя. Как распределили Айрона и Тадеуша я уже не видела, но подозреваю, что тем же методом.

"Столько пустых комнат, огромная столовая... Может раньше подмастерьев было намного больше? Или просто надежды строителей не оправдались?"

Но эти мысли быстро вытеснило любопытство и желание изучить свое новое жилье. Комната была довольно просторной. В левом дальнем углу виднелась кровать и тумба около нее, справа от двери — узкий деревянный шкаф, слева у стены — ещё одна дверь. Почти по центру — большой письменный стол, массивный стул с кожаным сиденьем, пустая полка на стене. Зато на столе нашлась бумага и заточенные карандаши.

Несмотря на всю эту мебель, комната казалась пустой и крайне неуютной. Те же голые

стены из крупного серого камня, что и везде, плиты пола без единого коврика и окно без клочка занавесок. Из окна открывался вид на внутренний двор — огромную каменную площадку, вымощенную темным булыжником. Справа и напротив крыла, в котором нас поселили, также высились серые стены академии со множеством окон, но все они казались непрозрачными и словно ненастоящими.

Я потянула дверь у стены, рассчитывая найти обещанные удобства, и не ошиблась. Удобства, конечно, были, но неудобств было больше.

Я прошлась по уборной, оглядываясь по сторонам. Полукруглый невысокий бортик выступал из пола, огораживая правый дальний угол. На потолке над ним я разглядела небольшие отверстия, на полу брусок коричневого мыла. Делаем вывод, что это душевая. Но ни перегородки, ни занавески в этом душе предусмотрены не были.

Вдоль всей левой стены шел огромный каменный выступ шириной с кровать и высотой почти по пояс. Мое недоумение быстро сменилось досадливым пониманием — камень был теплым, почти горячим и, судя по пустой каменной чаше в углу, служил для сушки постиранных вещей. Вода набиралась из каменного желоба, а деревянная пробка удерживала ее в чаше.

Движимая любопытством, я заткнула пробку, и из желоба сразу же полилась вода. Теплая, но не горячая.

"Зимой в такой не согреешься".

Около чаши я обнаружила деревянный ковш. Повертела его в руках и хмыкнула, осененная новой догадкой — судя по всему передо мной инструмент смыва для тех самых "удобств". Само сиденье отхожего места располагалось между душем и чашей для стирки.

Вода прекратила бежать сама собой, успев заполнить больше половины чаши. Я повертела головой, высматривая пропущенные мелочи, и обнаружила ведро, сложенные стопкой серые тряпки, несколько разных щеток и странную штуку в виде буквы "Т". Явно ведь тоже предназначена для уборки, но каким, интересно, образом?

Больше в уборной ничего не было. Неизученным осталось только содержимое узкого шкафа в комнате, и я решила заняться им.

"Но сначала нужно слить воду в чаше, а то, вдруг, она снова польется, устрою потоп в первый же день", — подумала я и взвизгнула, едва коснувшись воды. Она была горячей. Я не обожглась, просто не ожидала таких перемен. Потрогала ещё раз, уже осторожнее. Вода действительно нагрелась. Закусила губу и дотянулась до пробки.

Что-что, а замёрзнуть в этом месте мне не грозит. Камни буквально излучали тепло.

В шкафу я обнаружила комплекты формы на пару размеров меньше той, что сейчас была на мне; мужское нижнее бельё и два комплекта наволочек и простыней. Ткань и одежды, и белья была приятной и тонкой. И это странно дисгармонировало с грубоватым интерьером комнаты.

Где-то через час, застелив кровать и побродив по комнате, я поняла, что голодна. Пара кусочков картофеля за завтраком давно забылись, а насчёт обеда мастер Дюваль ничего не говорил.

Я осторожно выглянула в коридор. Пусто. Помялась, собираясь с силами и решительно потопала к двери Марка. Тот открыл не сразу.