Академия Крылатых, или В пекло тебя, дракон!

Аваланж Матильда

Огромный светлый атриум наполнен скрипом перьев по пергаменту – то был второй день вступительных экзаменов в Эльмгостскую Василевскую Высшую Академию.

Я сидела в уже знакомом месте, не менее прилежно, чем вчера, отвечая на вопросы вступительного теста. В сегодняшнем они мне попались, само собой, попались другие, но примерную специфику я уже знала. Поэтому оставшиеся после вчерашнего фиаско полдня зря времени не теряла, а восполняла пробелы в своих наиболее слабых местах. То есть в боевой магии, некромантии и языках.

Даже

папа настолько проникся, что отправил ырку в Эльмгостскую государственную библиотеку за «Общей теорией магии». По моему разумению, польза от этого талмуда могла быть только одна: им можно было хорошенько огреть магистра Аэлмара по его красивой темноволосой голове.

Впрочем, из этой книжицы я узнала классификацию умертвий по Алеову Арси.

А еще нашелся там ответ на вопрос – как моя бескрылая бабуля-дриада смогла отучиться в Эльмгостской Академии, куда берут только крылатых? Оказалось, в ее время туда брали абсолютно всех, без разбора, но через пару лет после ее выпуска королем был подписан варварский закон о запрете в стенах академии бескрылых рас.

В принципе, понять тогдашнего василевса можно: именно в крыльях сосредоточена магическая сила. Поэтому бескрылые расы вроде дриад или каких-нибудь гномов обладают достаточно маленьким потенциалом. Смысл тратить на обучение таких драгоценное время и силы?

Но все равно, по-моему, василевс Унилерд Грифдрис поступил по-свински! Он, значит, принял тогда этот указ, а я сейчас страдай?!

Ночью тщательная подготовка к операции продолжилась, но в ином ключе. Результатом сложнейших магических манипуляций стал первоклассный метаморфный эликсир по особенному бабулиному рецепту, далекому от классического.

Смахнув одинокую слезинку, я решила, что бабушка бы точно мной гордилась. После чего осушила черную шипящую жидкость до дна.

Папа с ыркой до того расчувствовались, что на дорогу первый поцеловал меня в лоб, а второй осенил благословляющим наперствием. После оба вновь углубились в обсуждения, под каким благовидным предлогом отложить мою свадьбу с леприконом.

В числе сегодняшних поступающих я совершенно спокойно получила от вчерашнего куратора – профессора Тональ – тест. Искренне порадовалась тому, что вопросы попались более легкие, чем вчера, и даже отвечала на них быстрее.

Пожалуй, «Общая теория магии» не такая уж и бесполезная книга…

В этот момент кто-то сзади пребольно дернул меня за волосы. В отличие от моих настоящих волос непривычно гладкие, длинные и черные.

– Красотка! Эй! Не знаешь классификацию умертвий по Алеову Арси?

Прямо за мной маялся оборотень – широкоплечий парень со светлыми вьющимися волосами.

Умертвия Алеова Арси я теперь знала так хорошо, что до кончины своей их не забуду. Памятуя тихого очкарика, перечисляла я их очень внятным шепотом.

За что и удостоилась внимания профессора Тональ,

которой сегодня почему-то вздумалось ходить между рядами.

– Я смотрю, вы уже справились со своими вопросами, абитуриентка? Тогда милости прошу на собеседование.

Чтоб не портить себе настроение, на преподавательский стол я до этого намеренно не глядела.

Зато теперь пришлось поглядеть. И испортить! Драконий магистр восседал на том же самом месте, что и вчера. Хорошо, хоть на меня не обратил внимания, занятый результатами чьего-то теста, благо не моего.

– Абитуриентка, назовите, пожалуйста, свое имя и расу.

Ишь ты, как они теперь после меня перестраховываются – расу им сразу называть надо.

– Фэссарина Моралла Ликольф, – ответила я, поправив свои черные волосы. – Я – вампиресса, а мой отец – урожденный вампир Унидрис Ликольф.

Между прочим, вампир Унидрис Ликольф действительно существовал на самом деле, и проживал в моем родном Кюлисе. Захотят проверить, есть ли у него дочь – желаю им удачи. Он настолько стар, что и имени-то своего не помнит, не говоря уже о наличии дочерей.

Метаморфное зелье, которое я всю ночь варила из особенных трав, удалось на славу. Помимо блестящих черных волос, у меня имелись алые пухлые губы, красная радужная оболочка глаз, острые коралловые когти и черное готическое платье с кружевным жабо – в таких у нас в Кюлисе обычно хоронят представительниц благородных фамилий.

Благодаря кое-каким особым добавкам, присутствие этого эликсира в крови практически невозможно было вычислить даже таким опытным магам, как преподаватели академии.

Ну, по моим расчетам.

– Очаровательно, фэссарина Ликольф, просто очаровательно! Я пока не принял ни одного академиста на свой факультет и буду несказанно рад вам! – профессор некромантии потер пухлые ручки. – Что скажете насчет того, чтобы провести небольшой сеанс с этим черепом?

И он кивнул уже знакомый мне череп.

Я могла бы сказать, чтоб убрал эту черепушку от меня подальше – после вчерашней безуспешной попытки снова пытаться разговорить ее в мои планы не входило.

Великое пекло, вот ведь вчера – позволили же они мне выбирать! А сегодня почему-то нет.

Я незаметно покосилась на магистра Аэлмара, темноволосая голова которого была склонена над тестом, и это придало уверенности.

Посему начертила мелом пентаграмму, присыпала ее кладбищенской землицей, зажгла в каждом навершии звезды свечу и спокойненько принялась читать заклинание призыва духа. И вроде бы даже получаться стало – пентаграмма стала светиться красным, привлекая внимание и преподавателей, и абитуриентов. Я порадовалась такому успеху, а затем…

Затем, как всегда… Из кладбищенской земли прямо у всех на глазах пророс розовый куст. Пышные бутоны раскрылись у него в глазницах и на темечке наподобие веночка.