Академия Легиона

Летняя Лена

Однако рисковать ребенком Тара не хотела. Она до сих пор до конца не понимала, что происходит с ее телом во время превращения. Куда деваются ноги и откуда берется покрытый крупной, ярко-зеленой чешуей хвост. Почему остывает кровь и почти перестает биться сердце, как ей удается не дышать часами. Объяснить ей никто не мог, ведь других русалок в этом мире не существовало, а знания магов о ее виде были исчезающе малы.

Поэтому в тот день, когда она узнала о своей беременности, Тара сняла браслет, помогавший ей превращаться, и убрала его подальше,

чтобы не испытывать соблазна. На всякий случай. Прожила же она как-то первые двадцать лет исключительно в человеческом обличии! Проживет и девять месяцев беременности. Тем более, что оставалось уже меньше половины. Конечно, к тому моменту, как она родит, наступит зима и море станет совсем холодным, но Тара еще в прошлом году выяснила, что в обличии русалки для нее комфортна любая температура.

– Тара!

Муж как всегда окликнул ее с приличного расстояния. Тара улыбнулась сама себе, услышав его голос, но не обернулась. Найту пришлось окликнуть ее снова.

– Я прекрасно знаю, что ты меня слышишь. Подойди ко мне. Пожалуйста.

Он сделал ударение на последнем слове, и тогда Тара все же обернулась, озорно улыбаясь ему. Найт стоял в самом начале пляжа, ближе к большому трехэтажному белому особняку, в котором они жили, чем к морю. Он позволил себе зайти на песок, бросив где-то ботинки и подвернув штанины светлых брюк, чтобы не испачкать их, но к воде никогда не приближался.

– Почему бы тебе не подойти ко мне? – громко предложила Тара, продолжая улыбаться.

– Тара!

В его голосе слышалось осуждение, смешанное с раздражением и неловкостью. Он засунул руки в карманы брюк и склонил голову набок, демонстрируя нетерпение.

Тара рассмеялась. Она ничего не могла с собой поделать: ее ужасно забавлял тот факт, что муж боится воды и старается контактировать с ней только в виде душа. И угораздило же его жениться при этом на русалке…

Она вздохнула и пошла к нему, мысленно прощаясь с морем до вечера.

Недовольное выражение на лице Найта сменялось улыбкой с каждым шагом, что она делала в его сторону. Они были женаты уже больше года, и еще чуть дольше Тара не «пела» ему свою русалочью песню, которой снимала головную боль, когда он был проклят. Первые несколько месяцев она вглядывалась в его лицо с тревогой, боясь однажды увидеть по глазам, что он охладел к ней. Но то ли он действительно влюбился в нее по-настоящему, то ли русалочий приворот срабатывал раз и навсегда, только Найт Фарлаг смотрел на нее все с тем же обожанием, что и в тот вечер, когда делал ей предложение.

– Что такого срочного случилось? – поинтересовалась Тара, оказавшись рядом и быстро поцеловав его в небритую щеку.

– У нас гость, – лаконично сообщил Найт, беря ее за руку и вместе с ней направляясь обратно к дому. – Хочет видеть нас обоих и уже ждет в гостиной.

Тара только удивленно приподняла брови и ускорила шаг. Гости у них бывали не так уж часто, поскольку ни она, ни Найт не имели

широкого круга друзей, любящих свалиться на голову без приглашения. Сами они к себе приглашали тоже не очень-то часто, поскольку пока в основном предпочитали общество друг друга.

Однако этого гостя Тара всегда была рада видеть.

– Профессор Норман! – воскликнула она еще с порога просторной светлой гостиной, в которой их дожидался ее бывший преподаватель.

Он в этот момент стоял у неработающего в честь пока еще достаточно теплой погоды камина, разглядывая небольшие портреты в рамках, расставленные на широкой каминной полке. Когда Тара окликнула его, он как раз держал в руках портрет ее «матерей»: русалки, которая ее родила, и женщины, которая ее вырастила. Их обеих уже не было в живых, поэтому этот портрет был Таре особенно дорог.

Норман поставил его обратно на каминную полку и шагнул навстречу хозяевам. Его лицо как всегда почти не выражало эмоций, но глаза улыбались. Тара протянула ему руку для приветствия, и он почтительно склонился, целуя тыльную сторону ладони, чем очень смутил молодую хозяйку. Когда Норман выпрямился и выпустил ее руку, она странно махнула ею, как будто прогоняя непрошенную мысль, а потом сделала еще один шаг к нему, чуть приподнялась на носочках и быстро поцеловала в щеку, заставляя его губы все же дрогнуть в улыбке.

– Я очень рада снова видеть вас, профессор Норман, – с чувством сказала она.

И это было абсолютной правдой. Именно благодаря ему и его жене Тара познакомилась со своим будущим мужем. Тогда она обратилась к Норманам с просьбой о довольно серьезном одолжении. Они ее почти не знали. Их связывало только то, что Тара один год была студенткой Нормана. Никаких оснований помогать ей у них не было, но они все-таки это сделали. За что Тара была благодарная им и считала себя обязанной до конца жизни.

– Я тоже рад видеть вас в добром здравии, госпожа Фарлаг, – мягко ответил Норман. У него были свои причины испытывать нежные чувства к Таре, и в них, конечно, не было ничего романтического.

– Мне кажется, вы уже называли меня Тарой, – она нахмурилась.

– Мне кажется, я уже предлагал вам тоже называть меня по имени, – в тон ей парировал он. – Но вы упрямо держитесь за обращение «профессор Норман».

– Может быть, она просто ждет момента, когда сможет называть вас настоящим именем? – поддел его Найт, подходя к ним ближе и обнимая Тару за плечи.

Норман выразительно приподнял бровь.

– Я все еще считаю, что мое возвращение к прежнему имени никому не пойдет на пользу.

– А зря, – Найт криво улыбнулся и сделал приглашающий жест в сторону кресла. – Старая аристократия была бы в восторге. И несомненно вас поддержала бы. Хотите что-нибудь выпить? Виски, коньяк?

Норман опустился в предложенное кресло, бросив мимолетный взгляд на большие часы, висевшие на стене.

– Я думаю, в это время дня наиболее уместен будет чай, – заметил он.