Академия лунного дракона
Шрифт:
— Ты, правда, умеешь их создавать? Покажи! Я хочу это увидеть! — с возбуждением в голосе воскликнула синеглазая девушка лет пятнадцати.
Она стояла возле открытого окна библиотеки, с ее темными волосами играл ветер, то бросая их ей в лицо, то заставляя порхать над подоконником, словно они — крылья бабочки.
Внезапно пришло осознание, что эта девушка — я. Только совсем юная. А значит, мое сновидение — это еще одно воспоминание из прошлого.
— Да ничего особенного, — произнес юноша, который стоял тут же, возле окна, но с другой стороны — прямо напротив меня.
Знакомый
— Видишь этого мотылька на раме? — спросил он, глядя за мое плечо.
Я непроизвольно обернулась и, увидев сидящее на деревянной раме окна желтоватое насекомое с бархатистыми крылышками, едва не вскрикнула, однако Найт прижал палец к моим губам и произнес:
— Ш-ш-ш, тихо, спугнешь.
Я стояла, не шевелясь, и морщилась — я любила наблюдать за полетом бабочек и мотыльков, но вблизи они мне не нравились и даже пугали. Однако когда я увидела краем глаза, как Найт приподнял руку ладонью вверх, любопытство пересилило страх.
Над поверхностью его ладони ткалось, словно прямо из воздуха, золотистое сияние. Оно становилось все насыщеннее, пока не стало густым, как мед.
— Это он — дар солнца? — не отводя завороженного взгляда от ладони Найти, спросила я.
— Угу, — отозвался Найт, сосредоточенный на том, что делает.
Тут золотистое сияние оторвалось от его ладони и поплыло в мою сторону. Я непроизвольно отстранилась.
— Не бойся, — сказал Найт. — Смотри.
И я смотрела. Золотистый шар медленно подплыл к мотыльку, который до последнего не чувствовал подвоха, а когда его бархатистые крылышки трепыхнулись, было поздно. Сияние цвета меда рванулось к насекомому и вмиг словно проглотило его. Я видела мотылька внутри этого шара, похожего на маленькое солнце. Прямо в воздухе шар продолжал густеть и уплотняться, оставаясь при этом прозрачным и сияя, как драгоценность, пока наконец в подставленную заранее ладонь Найта не упал большой круглый кусок янтаря с застывшей в нем маленькой желтой бабочкой.
Какое-то время я не могла отвести взгляда от созданного прямо у меня на глазах янтаря. Потом вдруг внутри кольнуло страхом за насекомое.
— Бабочка же умрет! Найт, освободи ее!
— Как скажешь, — с легкой досадой произнес Найт, видимо, разочарованный тем, что я вместо того чтобы восхищаться его умениями, думаю о насекомом.
Но все же он выполнил мою просьбу. Янтарь прямо у меня на глазах подернулся волной, словно поплыл, медленно превращаясь из твердого камня в бесформенный сгусток золотого света. А уже спустя несколько мгновений с ладони Найта, расправив крылья, вспорхнул мотылек и вылетел в раскрытое окно.
Я с облегчением выдохнула и повернулась к Найту. Какое-то время с интересом смотрела ему в лицо, потом сказала:
— И как же в тебе уживаются одновременно дар солнца и лунная
Найт пожал плечами — и снова как будто равнодушно, но я заметила, что его настроение улучшилось. Видимо, потому что мое внимание опять принадлежало ему, и это еще раз показалось мне милым.
— Смешение кровей, — ответил Найт. — Дар солнца достался мне по наследству от деда, а лунная магия — от бабушки, которая принадлежала к одной из родовых ветвей Селенантов.
Я хмыкнула заинтересованно.
— А правда, что дар солнца нейтрализует лунную магию?
Найт склонил голову чуть набок.
— Только днем, — ответил он. — И то не всегда.
— И от чего же это зависит?
Найт впервые улыбнулся — очень сдержанно, словно улыбаться было для него непривычно.
— От удачи.
Мое лицо разочарованно вытянулось — я была уверена, что Найт просто ушел от ответа.
Он тем временем посмотрел в окно — в ту сторону, куда улетела бабочка.
— Ты же знаешь эту легенду, что мотыльки — это души давно вымерших драконов? — спросил Найт.
Я внутренне напряглась, но ответила: «Да».
— Ты веришь в это? — Найт посмотрел мне прямо в глаза.
Почувствовав, как у меня резко испортилось настроение, я нахмурилась и с обидой на Найта сказала:
— Не хочу об этом говорить. И вообще ты мне надоел. Пойду искать Сиана.
С этими словами пятнадцатилетняя я отошла от окна, оставив Найта одного, а взрослая я… проснулась.
Когда сон окончательно развеялся, я приподнялась на постели и опустила взгляд на перстень с янтарем у меня на руке.
Раньше мне приходило в голову, что в перстне, возможно, заточена душа настоящей Наис, и именно он посылает мне эти сны-воспоминания. Но теперь я знала, что они мои собственные — ко мне медленно, капля по капле, возвращается память. Но почему-то пока только через сновидения.
Этот сон принес целый сонм вопросов. Они толпились у меня в голове, оттесняя друг друга. Янтарь на ладони Найта… Дар солнца? Это явно была магия, но не та, которой пользовались луниты. Другая. Если лунная магия черпалась из лунного света, то, похоже, магия, которую показал мне Найт, черпалась из света солнечного.
Почему-то я думала, что здесь существует только лунная магия, другой нет. Видимо, по той простой причине, что я видела только ее. Но ведь при мне Найт пользовался только магией луны. Почему? Во сне пятнадцатилетняя я спросила его, правда ли, что дар солнца нейтрализует лунную магию, и Найт ответил «да», хоть и с некоторыми оговорками. Но ведь это именно он сказал мне, что нейтрализовать лунную магию может только фаза темная сторона луны.
Найт солгал? Зачем?
Но почему-то сильнее всего меня беспокоил тот факт, что в моем сне Найт как будто не был похож сам на себя. Обаянию улыбки того Найта, которого я знала, было трудно не поддаться, а семнадцатилетний Найт из моего сна как будто вообще не любил улыбаться. Взрослый Найт был дерзким и бесшабашным, и, признаться, меня это хоть и раздражало порой, но и в некоторой степени привлекало в нем. Юный Найт был очень серьезным и сдержанным. И его глаза… Уже второй раз во сне я видела на лице Найта янтарные глаза Сиана.