Академия лунного дракона
Шрифт:
— Сиан? — спросила я и медленно, несмело направилась прямо к нему.
— Не подходи, Наис, — раздался голос с той стороны кресла.
Я невольно остановилась. Голос явно принадлежал Сиану, в этом не было сомнений. Однако он был как будто надломленный и усталый. Слабый. И от этого мне стало боязно.
— Сиан, — позвала я. — Я не знаю, почему ты здесь, но это место опасно. Особняк обжили упыри, ты ведь знаешь…
— Поэтому тебе не нужно было приходить сюда, — сказал он. — Как ты меня нашла?
— Так же, как ты находишь меня, — ответила я.
— Ты становишься
И пусть в этот момент я не видела его лица, но каким-то образом почувствовала, что он улыбнулся. Просто почувствовала. И не сдержавшись, снова двинулась в сторону кресла.
— Не нужно, Наис, — произнес он. — Не подходи ближе.
— Почему?
Молчание.
Вспомнив о вещице, которая была зажата у меня в руке, я протянула вперед ладонь.
— Я принесла тебе твои часы, ты обронил их, — сказала я и добавила: — Правда, я нечаянно наступила на них и по стеклу пошли трещины. Это плохо?
— Это неважно, — ответил Сиан. — Больше не важно.
Оставаться на расстоянии, не иметь возможности заглянуть ему в глаза, увидеть его лицо… Это было сложно. Тревога словно снежный ком нарастала внутри меня.
Я помолчала, потом, сделав глубокий вдох, спросила:
— Почему ты не хочешь, чтобы я тебя увидела?
С той стороны кресла послышала тяжелый вздох.
— Тебе не нужно видеть меня таким, Наис. Прошу тебя…
Ком тревоги внутри меня внезапно словно превратился в факел — в груди вспыхнул гнев.
— Нет, — решительно сказала я. — Я больше не хочу делать, как ты говоришь. Я хочу знать правду. Прямо сейчас. Почему у тебя теперь глаза Найта? Почему теперь, когда я смотрю на него, я вижу тебя?
— Ты разговаривала с Найтом? — вставил Сиан, но я игнорировала его.
— Почему ты не показываешь свое лицо? — Вопросы, которые копились долго, хлынули наружу неудержимым потоком, и я уже не могла остановиться: — Почему спрятался здесь? Откуда у тебя на груди такой же перстень, как у меня на пальце?
Я на мгновение замолчала, но лишь для того, чтобы перевести дух и задать самый главный вопрос:
— И что произошло той ночью, Сиан, когда ты убил меня?
На несколько мгновений стало так тихо, что мне показалось — Сиан в эти секунды перестал дышать. Потом он выдохнул — мне показалось, с облегчением, как будто освобождаясь от тяжелого груза.
— Ты вспомнила.
— Вспомнила, — подтвердила я.
Он долго молчал, потом все-таки сказал:
— Я не убивал тебя. После ритуала, который провели твои родители, ты увязла в Междумирье. Я не убивал тебя, — повторил он, и его голос дрогнул, — но сделать то, что я сделал, мне было тяжело. Даже зная, что я лишь освобождаю тебя, вонзить кинжал в твое сердце… Этот сон до сих пор приходит ко мне в кошмарах. Ужас в твоих глазах я вижу по сей день…
У меня задрожали губы. Я знала, что он искренен, что ему больно говорить, потому что эта боль многократно сейчас передавалась мне, наполняя мои глаза слезами и заставляя их бежать по щекам. Наши узы не допускали обмана — я чувствовала боль своего сателлита.
— Но у меня не было выбора, — уже тверже сказал Сиан. — Я хотел тебя вернуть. Больше всего на свете я хотел вернуть
— Значит, последние пять лет я провела в Междумирье… — задумчиво произнесла я.
На меня вдруг сошло озарение, как будто еще один лоскуток воспоминаний залатал дыру в моей памяти.
— Это был ты! — воскликнула я, вспоминая. — Это ты прислал мне перстень с янтарем!
— Да, Наис, — подтвердил голос Сиана с той стороны кресла.
Я подняла руку, чтобы посмотреть на золотистый янтарь с мотыльком у меня на пальце.
— Но зачем? Для чего нужен был этот перстень?
— Этот перстень нужен, чтобы ходить между мирами, — ответил Сиан. — Без него это было невозможно для меня и… для тебя.
Я перевела взгляд на спинку кресла. Разговаривать с Сианом, не видя его, было непривычно и странно.
— Что в этом перстне, скажи мне.
Сиан молчал, словно упорствовал в своем нежелании отвечать, но в конце концов с тяжелым вздохом сказал:
— Душа лунного дракона. Только драконы могут путешествовать между мирами, Наис. Людям это не дано.
Мои глаза удивленно округлились.
— Постой… Но ведь перстня два. Совершенно одинаковых. Ты хочешь сказать, что у лунного дракона две души?
— Одна, — ответил Сиан. — В обоих перстнях одна и та же душа — душа лунного дракона.
— Как это возможно? — недоумевала я.
— Ты ведь знаешь о способности рода Архвинтов повелевать временем?
Я кивнула, не задумываясь, что Сиан не может этого видеть, но тем не менее он продолжил:
— С помощью лунной магии я сместил время для местности, чтобы взять этот перстень из прошлого. Он принадлежал твоей бабушке — Линор Селенант.
— Но их два, — напомнила я.
— Да, — согласился Сиан. — Их два. Для того чтобы я мог вернуть тебя из Междумирья, мне нужен был перстень с душой дракона для тебя и… перстень с душой дракона для себя самого. Душа дракона должна была послужить проводником между мирами. Пока она запечатана внутри янтаря, пока находится в спящем состоянии, в одном временном пространстве могут сосуществовать несколько перстней. Если бы душа дракона пробудилась, то, что находится внутри янтаря, просто слилось бы в одно целое.
«Значит, Сиан не лунный дракон», — подумала я.
Каким-то образом я знала об этом и раньше. Чувствовала.
— Почему я оказалась в Междумирье, Сиан? — спросила я и тотчас резко мотнула головой: — Нет, не это. Что важнее… Почему Найт сказал, что тебя уже почти нет? Что это значит, Сиан? Скажи мне, что он просто пытался напугать меня. Успокой меня, Сиан.
Я снова услышала тяжелый вздох.
— Когда Архвинтов называют повелителями времени, это преувеличение, — сказал он. — На самом деле, время всегда властвует над всем. Время диктует свои правила. Даже Архвинтам. Смещение времени невозможно без определенных условий. Ориентиром всегда служит определенное событие. Зная, что у Линор Селенант был перстень с душой дракона, я сместил время до единственного события, которое мне было известно — к тому дню, когда Линор была поглощена драконом. И похоже, дракон пробудился именно из-за меня. Из-за того, что я забрал перстень из того времени.