Академия магических войск
Шрифт:
Или я себя накручиваю и уже в каждой тени вижу резидента?
Полежав в кровати чуть дольше обычного – мне же бегать не надо, я встала и наконец собралась в столовую и на занятия.
Но не успела выйти из общежития, как меня встретил у дверей дежурный.
– А ты долго! Ну сколько можно тебя ждать? – недовольно прошипел незнакомый третьекурсник.
– Можно было попросить коменданта передать, что меня ждут.
– Эта ваша комендант… – парень передернул плечами, но продолжать не стал. – Короче, мне приказали проводить тебя к дознавателям.
–
Дежурный меня привел в административный корпус, но не на четвертый этаж, а в подвальное помещение. Вот тут бегающих людей не было, лишь длинный полутемный коридор и несколько дверей по обеим его сторонам.
То, что надо для работы менталиста, на самом деле. Это только кажется, что ему достаточно поставить артефакт, экранирующий эмоции за пределами комнаты, и можно работать. Да вот только любое устройство тоже нагружает сенсорику дополнительным силовым полем. Артефакты используют, но в крайнем случае, когда невозможно уединиться, например, в полевых лагерях военных.
В остальном же менталистам стараются предоставить максимально комфортное, а значит и максимально удаленное от людей помещение.
Дежурный постучал в дверь, сдал меня на руки одному из дознавателей и умчался по своим делам. Небось еще и радуется, что много времени потратил на ожидание и не пришлось работать.
– Каталиса Уортон, по вашему приказанию прибыла, – представилась я мужчине, который и открыл дверь.
– Пожалуйста проходите, садитесь, – предложила женщина, потом кивнула своему коллеге, и он закрыл дверь с той стороны. – Я менталист отряда дознавателей и мне бы хотелось поговорить с вами об инциденте с монстрами Гати. Но для начала пара контрольных вопросов…
Я сразу обратила внимание, что она не сказала какой именно отряд дознавателей. Хотела сама спросить, но все же передумала – подобный интерес выдаст меня быстрее, чем эмоции. Тем более, что я сейчас ощущала привычный эмоциональный штиль, который у меня бывает только в случае опасности. Можно было и артефакт не включать.
Менталист задала пару вопросов для настройки, но, вероятно, ощутила только неопределенные, неяркие эмоции.
– Кадет Уортон, на вас какой-то артефакт?
– Студентка Уортон, – поправила я с каменным выражением лица. – Мы еще не давали присягу. Да, на мне два артефакта – академический значок и целительский.
– Вы очень напряжены…
– Меня впервые допрашивает менталист. Извините.
– Ничего, расслабьтесь, подумайте сейчас о чем-нибудь приятном. Хм… Вам делали замеры уровня сопротивляемости ментальному воздействию?
– Нет, – я покачала головой. – Я не думала, что это обязательно.
– Ну а вы сами как думаете, можете вы сопротивляться?
– Ну… – я напоказ задумалась. – У папы низкий уровень эмоциональности, а у дяди высокий сопротивляемости. Возможно, я получила что-то из этого по наследству, а может просто…
– Что просто? – женщина аж подалась вперед. Может, она
Или это обманка, чтобы расслабить и расположить собеседника к себе? Я слышала, что менталисты лучше владеют микромимикой и языком тела, чем обычные люди.
– В моменты, когда надо собраться, действовать решительно, у меня пропадают всякие эмоции, я как артефакт, переключаюсь в боевой режим.
– А сейчас такой момент?
– Можно и так сказать, – я пожала плечами. – Мне раньше не доводилось говорить с менталистом, от того я перенервничала.
– Ну хорошо, давайте продолжим. Расскажите о том, что произошло, пожалуйста.
Я рассказала вкратце, потом подробно, потом женщина подала какой-то сигнал, и в комнату зашел ее коллега. Пришлось повторять историю еще три раза в разных вариациях и отвечать на разнообразные вопросы про то, как на нас с Келлером напали твари Гати. Об убийстве мутанта решила не утаивать. Если уж разведчик все понял, то дознаватели поймут и подавно.
– Значит, вы говорите, что пока не зашли в воду, ничего странного не заметили?
– Нет. – Интересно, меня об этом же спрашивал декан Кемер. – Но если вы уточните, на что именно нужно было обращать внимание, я попытаюсь вспомнить.
– Хорошо, давайте попробуем, – кивнул мужчина. – Странное, необычное, выбивающееся из общей картины поведение отдельных студентов или групп студентов?
– Вряд ли, – подумав некоторое время, ответила я, хотя в голову тут же пришел Аллерт. Но с ним, думаю, стоит разобраться лично. – Правда, я мало с кем общаюсь. Только вот с Келлером, его ребятами, да со своей группой.
– Ну хорошо, может что-то в горах, когда вы бегали, или внутри Академии что-то поменялось?
– В горах я очень редко бегаю, всего пару маршрутов освоила. А насчет Академии… Я тут не так уж долго нахожусь, чтобы понимать, что нормально и обычно, а что нет. Пожалуй, из необычного только то, что старшекурсников отправляют проходить практику на границу то ли с Гатью, то ли с соседями. Простите, больше ничего не могу сказать, – я развела руками.
– А много недовольных тем, что направляют?
– Недовольных? Хм…
– Вы что-то вспомнили? – тут же задал вопрос мужчина, а я как раз подумала про нашу небольшую перепалку в столовой с Максом, и его недоумение.
– Понимаете, это же военная Академия, – начала я, а дознаватели кивнули, – так вот, для некоторых моих сокурсников было шоком, что их могут направить куда-то в опасную зону. Их поведение стало некоторым шоком уже для меня.
– Сокурсники – это первокурсники? – Я кивнула. – А как отреагировали старшие?
– Ну, какой-то особой радости я не видела. Да и чему радоваться, если на границе неспокойно? Знаю только, что третьекурсники-целители недовольны отменой полевой практики, теперь им ее не зачтут автоматом. Но это ведь такие, учебные моменты.