Академия магического права. Брюнетка в осаде
Шрифт:
– Не забуду, – сдавленно ответила волчица. – Но и повторения не хочу.
Андре издал какой-то хриплый полурык-полустон.
– Ники… пожалуйста.
Я открыла рот, отказываясь верить собственным ушам. Андре Травесси, сильнейший, надменнейший альфа… просит?!
И получает в ответ тихое, уверенное:
– Нет.
– Луна! Первый раз в жизни я прошу женщину быть моей, быть со мной. Ты очень нужна мне, и должна понимать это. Поэтому еще раз прошу… умоляю, подумай о нас. Я не могу предложить тебе ничего другого только потому, что связан клятвой, – мольба в
– Не уговаривай, пожалуйста. Оставь меня! – со слезами в голосе прокричала Ники и, судя по звуку шагов, побежала к выходу из аудитории.
– Не оставлю, и не надейся! – донесся ей вслед полный бешенства и отчаяния голос.
Из аудитории Ники вылетела, с трудом держась на ногах. По лицу девушки текли слезы.
– Идем, – подбежав, я обхватила подругу за плечи и повела прочь по коридору.
– С-спасибо, – сквозь слезы с трудом выдавила Ники. – Давай отойдем подальше. Не хочу встречаться с… с…
Снежная волчица снова залилась слезами.
Завидев пустую аудиторию, я завела подругу туда и закрыла дверь. После чего, усадив Ники на скамью, попыталась успокоить ее с помощью заклинаний. Но получалось плохо: из-за опустошенного вчера резерва сегодня я мало что могла. Правда, подруга и сама в скором времени пришла в себя.
– Что случилось, Ники? – осторожно спросила я.
Несмотря на то, что ответ был известен, осведомленность демонстрировать было никак нельзя.
– Он про метку узнал, – сдавленно ответила девушка.
– И?
– Метка, которую зверь поставил избранной – совсем не то же самое, что обычное замужество, – тихо пояснила Ники. – Происходит такое очень нечасто, и эта связь в глазах зверей нерушима. Противиться зову сложно, особенно мужчине. Волк же знает, что метку я приняла, а значит, добровольно позволила получить права на себя.
– Погоди, – я забеспокоилась. – Получается, Андре заставил тебя?..
– Нет, конечно, – подруга горько улыбнулась. – Да и не было в том необходимости, я его хотела не меньше. Все было по обоюдному согласию. Вот только потом мне было объявлено, что я теперь единственная и почетная постельная грелка господина Старшего следователя. И меня ожидает дом в землях клана, по сути, являющийся тюрьмой, деньги и все, что за них можно купить.
– Но вы ведь не в безлюдном месте живете! Ваш союз будет рассматриваться как обычное сожительство, несмотря на метки, – возмутилась я.
В душе поднималась мутная волна раздражения и злости на Андре, который даже не задумался, что сама Ники думает об уготовленной перспективе. Подругу я в это мгновение понимала как никто другой. Ведь и сама еще недавно боролась за свою свободу с такими же властными индивидами.
– Я это все понимаю, Кара, а вот Андре считает, что все не важно. Только я-то знаю, что косо будут смотреть не на него, на меня. В его жизни ничего не поменяется, а у меня не будет никаких шансов на нормальную жизнь, семью, работу, детей. Оказывается, нивергатам не просто нельзя вступать в брак. Сама церемония не получает благословения, и детей у них быть не может физически, – совсем тихо добавила девушка.
– Даже
– В том-то и дело, – Ники вздохнула. – Даже если бы я смирилась со всем остальным, но остаться бездетной? Не хочу из-за давления звериной половины лишиться чего-то важного в своей жизни.
– Думаешь, Андре даст тебе выбор? – засомневалась я, зная собственнический инстинкт оборотней.
– Не думаю, – грустно ответила Ники. – Но и сдаваться не собираюсь. Сама понимаешь.
– Понимаю. Что ж, набирайся сил и терпения, – подбодрила я подругу. – А сейчас идем обедать. Тебе надо есть, иначе начнешь падать на ходу. В таком состоянии Андре Травесси измором не взять.
И хотя по виду снежной волчицы было видно, что еда ее сейчас мало прельщает, девушка позволила отвести себя в столовую. По счастью, обеспокоенные однокурсники отнесли заплаканный и расстроенный вид Ники к выволочке, которую девушка получила от неадекватного Травесси.
А после обеда нас ожидало второе на этой неделе занятие по имущественному процессу, которое должно было проходить на выезде, в суде. Памятуя о предупреждении моих «надсмотрщиков», я напряженно поглядывала на профессора Ильгрина, который зачитывал перечни групп.
«И что теперь делать? – размышляла я. – Кого уведомить о запрете покидать академию без сопровождения отца, Андре или Верховного судьи?»
Но, по счастью, об этом позаботились за меня. В телепортационном зале наши группы встретил папа.
– Светлого дня, студенты! – поприветствовал он. – Сейчас я открою портал в суд Столичного региона. Пожалуйста, будьте внимательны при переходе и не покидайте ограничительных линий в холле здания. Каждую из ваших групп сопроводят на один из текущих процессов.
Я облегченно выдохнула и шагнула к телепорту.
В небольшом холле суда Столичного региона нам быстро зачитали имена судей, на процессы которых предстояло попасть. Наша группа, как оказалось, направлялась к судье Тунгорму.
«О Создатель! – мысленно простонала я. – Пусть это будет не Роберт, пожалуйста!»
– Мой помощник проводит вас к залу заседаний. Успешного занятия и всего доброго, – произнес папа и, тепло мне улыбнувшись, отправился по своим делам.
Мы же последовали через несколько длинных коридоров к массивным дверям, украшенным начищенной до блеска табличкой с надписью: «Судья Столичного региона Тунгорм».
«Знать бы еще, который из них, – я нервно прикусила губу. – Мне только на учебе не хватало повышенного внимания Роберта и новой волны сплетен после этого!»
Тем временем помощник впустил нас внутрь и усадил, как и на процессе судьи Каслера, на специально отведенные места, окутанные заклинанием «Сокрытие».
Когда открылась дверь судейского кабинета, я затаила дыхание. И, к моему великому облегчению, в зал вышел улыбающийся Джеральд Тунгорм.
Поприветствовав зрителей в нашем лице, Джеральд приступил к подготовке: активировал Кристалл и запросил дело из хранилища. А потом на пороге появились участники процесса.