Академия магии. Притяжение воды и пламени
Шрифт:
Пока родители решали вопросы, эти двое, будучи примерно одного возраста, прятались за занавесками, сторонясь всеобъемлющего шума. Их взгляды встретились, они поняли друг друга без слов. Александр зажег на ладони огонек, желая показать, насколько хорошо он уже управляется с магией, и неожиданно узнал, что девочка владеет той же стихией.
Рассказ парня оказался до удивления подробен, я не думала, что он позволит мне так далеко заглянуть в свою душу. Или для него это ничего не значило?
Всего лишь слова… Всего лишь история… Таких сотни.
Я поежилась, чувствуя, как жар, вновь охватывает
Розенталь продолжал.
Мальчик и девочка выросли. Они все еще общались, потому что ощущали себя одиноко среди своих родных. Хотя отец Леи все же любил дочь, а недостаток внимания, как часто бывало, возникал из-за занятости. Но вот интересы отпрысков богатой семьи начали меняться, появились взрослые желания и чувства, которые совсем не совпадали.
«В какой-то степени Лея его принудила…» — вспомнила я фразу Вацлава. Что ж, я бы убрала из этого утверждения все сомнения. Учитывая нынешние преследования, девушка не знала слова нет, а положение ее рода лишь укрепляло эту веру.
В насколько же тяжелой ситуации оказался Розенталь? Оно достаточно незавидное. Десять королевских родов — особая каста людей, которые обязаны подчиняться своим главам. В противном случае последние вправе назначить наказание, даже если оно перечит нынешним законам королевства.
«Будто господа и рабы…» — в какой-то миг подумала я, понимая всю дикость происходящего.
В горле пересохло. Я завороженно смотрела на свои руки. Подходящие слова никак не приходили на ум.
Ужасно. Противоестественно. Отвратительно.
У Александра на губах вымученная улыбка, подобная маске.
Каково это — постоянно подчиняться чужой воле? Должно быть, ужасно.
— Дело в том, что стихийники, посвятившие себя колдовству, его изучению и познанию, стоят обособленно. Академия — лишь первая ступень. Она показывает разные способы использования магии, но все же это остается только поверхностными знаниями, — перешел к самой сути Розенталь. Он жестикулировал, и даже эти простые движения казались грациозными. Теперь огневик выглядел воодушевленным. Это обнадеживало.
Вацлав молчал. Мартин хлестал вино. Его нос раскраснелся, осталось лишь бороду белую приклеить, и почти Дед Мороз. За окном громко кричала птица, настолько, что даже стекло не сдерживало этого пронзительно звука. Существо явно было местным, Церентским. Этот мир вмещал в себя наряду с магическими существами, которых я никогда не видела, и тех, что преспокойно жили у нас на Земле. Не зря эти две реальности называли отражением друг друга, ведь они и правда были очень похожи.
— Фактически королевство делится на две фракции: та, что правит и занимается политикой, не углубляясь в магию, и настоящие матерые колдуны. Последние тоже имеют достаточно власти, стоит только вспомнить нашего ректора. Он рос в бедности, но стал тем, кого уважает даже король. Эти стихийники отвечают сами за себя, за исключением тех случаев, когда гильдия поручает им задание.
— Ты хочешь перескочить из одного лагеря в другой… — медленно протянула я, догадавшись.
— Да.
— И для этого нужен король? — Вспомнилось, как быстро переменил огневик
— Верно, принцесса.
Я бросила на Розенталя угрожающий взгляд. Мне не нравилось, что эти прозвища слышали остальные. Хотя они и без этого не пришлись мне по душе.
— Выход из рода — не праздное занятие, особенно когда род один из десяти. Необходимо доказать, что в качестве мага ты принесешь больше пользы, — негромко пояснил Вацлав охрипшим от долгого молчания голосом.
Я кивнула, потом спросила:
— А камни? Какова их роль?
— Подношение. Их сила напрямую отражает мой дар. — Коленка Александра вновь коснулась моей. Вацлав посмотрел на нас, и его бровь изогнулась.
Я чуть отодвинулась, почти наваливаясь на подлокотник.
Не знаю, зачем я это сделала, со стороны, вероятно, выглядело донельзя глупо.
— Тогда можно было просто подготовить камни, разве нет? Зачем заморачиваться с продажами?
— Это помогает наладить связь с гильдией. Нельзя предугадать, чье слово станет решающим. Но я собираюсь сделать все что могу, чтобы потом не жалеть. Вацлав тоже хочет стать членом гильдии. А Мартин просто мается от скуки и не знает, куда податься.
— Поправочка! Вы же не всегда собираетесь быть в подчинении у кого-то? А со временем открыть свою гильдию кажется весьма привлекательной затеей. Учитывая, что в ней уже два сильнейших мага академии Атарсиса, дело очень перспективное, — весело встрял Мартин.
Несмотря на разгильдяйство водника, он и правда магически был весьма подкован.
— Так это дело на весь год… раз уж ты берешь в расчет турнир. Сохранить тайну будет сложно, — произнесла я очевидную истину.
Незаметно комната погрузилась во тьму, но большие, почти панорамные окна впускали достаточно света от фонарей, что стояли не только на общей улице, но и во внутреннем саду дома. Вид открывался красивый и умиротворяющий, придавая происходящему некую сокровенность.
— Именно поэтому Алекс решил, что ты прекрасно отвлечешь чужое внимание. — Вацлав потянулся к бутылке, разливая содержимое по четырем бокалам. Несмотря на то, что его тон звучал нейтрально, мне послышался укор.
Вино игриво заплескалось, ударяясь о стекло. Красное. Почти бордовое.
— Да, а я хотела использовать вас, чтобы в будущем получить влияние, — решила нужным сказать, ведь надо смотреть правде в глаза. Раз я не считала свои поступки постыдными, то и других упрекать не должна.
Розенталь усмехнулся. Парень уже несколько секунд играл огоньком пламени, что послушно, словно тренированный зверек, скользил у него между пальцев. Это очень напомнило фокусы с монеткой. Брат так умел. Ему даже пришлось долгое время практиковаться, нося с собой большую юбилейную монету…
— Я тебе все рассказал, теперь выбор за тобой. — Голос Александра прозвучал почти равнодушно.
— Свое решение я высказала еще на складе. По сути я и так знала почти обо всем, оставались лишь нюансы, — отозвалась, пожав плечами. За несколько дней я почувствовала себя среди них своей. Ощущение на уровне интуиции. Надеюсь, это не самообман, ведь, лишившись семьи, я болезненно нуждалась в ней. Пусть даже в подобии.