Академия Меча и Магии
Шрифт:
Теперь-то я поняла почему его прозвали Несносным. Кто выдержит такого наглеца, вруна и воришку?
Я внимательно слушала все обвинения, бросаемые в мой адрес. Запоминала. Тщательно и по пунктам. Собираясь в полной мере вернуть «доброе» отношение чертяке в ответ. Как только предоставится такая возможность.
— А вы, ария, почему молчите? — обратился ко мне муар Расхи, изучающе, смотрящий на меня.
— Жду когда можно будет выполнить то, что не доделала с этим несносным чертом. Вначале развратить, а после съесть, — ответила как можно милее,
Кажется, Ил понял, что перегнул палку, попятился. Испуганный взгляд приятно порадовал мое самолюбие.
— Муар Расхи, спасите! — заверещал черт, прячась за мужчину.
— Поздно, Добби. Прощайся с жизнью, малыш, — произнесла я голосом Дона Корлеоне.
Добби, в смысле, Ил, от страха и скорой неминуемой смерти как-то скукожился. Пошел пятнами. Вначале слегка зеленковатыми, потом белесыми, затем цветами радуги.
Я с удивлением наблюдала за этой фантасмагорией и чем дальше, тем больше. Да что там говорить, от удивления у меня даже рот приоткрылся. Настолько фантастически выглядела смена цветов на коже зеленого.
— Что это с ним? — ткнула пальцем в сторону черта, чьи физические размеры начали увеличиваться. Как будто кто-то со стороны подключил шланг от насоса и методично начали надувать. — Это не я, — сразу же начала открещиваться от происходящего. Не хватало, чтобы меня обвинили в порче чертенка.
А то, что он приближался к критической точке, было ясно сразу.
Антошка в раннем детстве любил воздушные шары. И мы с ним частенько их надували. Но то ли из-за некачественности материала, то ли производители не закладывали должную степень прочности в шарики, они иной раз лопались в самом начале пути превращения из резиновой тряпочки в воздушное почти невесомое создание.
И я за доли секунды до трагедии знала, когда наступит момент кончины шара, а точнее его взрыва.
Так вот, чертяка находился всего в шаге от взрыва.
Как я поняла?
Интуитивно.
— Спасайся, кто может! — воскликнула на всякий случай, в надежде спасти хотя бы муара Расхи. Мужчину симпатичного во всех отношениях.
И шмякнулась на пол, не забыв прикрыть голову рукам.
Ба-ба-ах.
Чертенка все же рвануло.
— Вот черт! — выругалась вслух.
Поднимать голову и смотреть на валяющиеся кругом ошметки не хотелось. Заранее знала, что эта картина мне не понравится.
А я женщина впечатлительная.
И меньше всего хотела, чтобы кишки-кровь-ошметки снились мне по ночам. Оттого и лежала все так же неподвижно.
— Ария, а вы долго собираетесь изображать мертвую гусеницу? — поинтересовался вкрадчивым голосом у мой неподвижной тушки муар Расхи.
— Уже можно смотреть? — на всякий случай спросила, поднимая голову.
Перед моим взором обозначились начищенные до зеркального блеска сапоги.
А их не заляпало чертовой плотью, отметила про себя.
— Даже встать можно, — разрешил мне муар.
— Хорошо, — раз предлагают, то стоит попробовать. Наверняка, он уже прибрался магически,
Перетекла из горизонтального положения в вертикальное.
И каково же было мое удивление, когда на месте Несносного Ила я обнаружила… Несносного Ила.
Только более возмужавшего. Подросшего. И совершенно не зеленого. А приятного персикового цвета.
Да за такой цвет кожи девушки готовы друг другу перегрызть глотки. Настолько он был естественен и чудесен.
— Мне он чудится? — ошарашенно спросила.
Глава 11
— Так же как и мне. Нет, — муар Расхи улыбался, в то время как Несносный Ил осматривал себя с ног до головы и довольно скалился.
— Что это с ним? — необычность произошедшего удивляла.
Я бы меньше таращилась на зеленых человечков, надумай они нас посетить, чем на похорошевшего чертяку. А все почему? Потому что зеленых человечков я насмотрелась в рекламе, художественных фильмах и мультиках, а чертей у нас показывали в далекие советские годы. Теперь они не в моде. Да и не было раньше таких очаровательных чертей с таким чудесным цветом кожи.
— Переволновался, — констатировал очевидное для себя муар Расхи, но точно не для меня.
— Ничесе переволновался, обычно от страха писаются, — вспомнила бородатый анекдот про мальчика, собачку и неадекватные команды мальчика, от которых собачкин мочевой пузырь давал слабину.
— Так яд перегорел, вышел через поры кожи быстрее, чем следовало. Оттого запустилась цепная реакция, свидетельницей чего вы, ария, стали. Ничего необычного не произошло. Ил привычный к различного рода превращениям.
— К чему привычный? — я никак не могла вникнуть в ситуацию.
— К тому, что его травят. В этот раз вот зелянкой обыкновенной. Подмешай злопыхатели дурницара, ходить Илу зеленым как минимум еще год. А так обошелся малой кровью. Подсох и позеленел.
Судя по всему муар не видел в этом ничего необычного. Чудные дела у них тут творятся. Удивительные.
— За что это его так? — как-то враз стало жалко парня. Тем более такого хорошенького.
Вот же особенности восприятия.
Когда Ил был маленький и зелененький, воспринимался мною чем-то вроде Покемона — смешной, забавный, несерьезный. А как только возмужал, похорошел, так и смотреть стала на него несколько иначе. Еще не ощенивающе, но уже вприглядку.
Муар Расхи открыл было рот, чтобы ответить, но перехватил предупреждающий взгляд Несносного Ила.
— Думаю, что он сам вам лучше расскажет, — дипломатично ушел от ответа.
Вот же Ил, и тут успел подстраховаться.
— Муар Расхи, так вы теперь возьмете меня к себе, препятствия преодолены? — Ил умел пользоваться положением в любой ситуации.
Судя по всему этот парень и без мыла просочится в самую узкую дверь. Ушлый, как уж, и верткий, как юла.
— Подашь официальное прошение, а я рассмотрю в порядке очереди. Успеешь собрать документы, возьму, не успеешь, пеняй на себя, — с муара Расхи веревки не свить.