Академия музыкальных иллюзий. Темная среди светлых

Глава первая. Вступительные испытания.

Шаг первый

Стой, мерзкая, темная дрянь, когда к тебе общаются! – полетел в мою прямую спину звенящий от напряжения

голос златовласой серафимы.

Идем, Алиша дальше, это точно не к нам обращаются. Мы-то знаем, что наша темная светлость очень даже воспитанная личность. Этикету и манерам обученная.

Придержала края юбки и плавно спустилась по ступеням жилого корпуса. Второй день в академии, а у меня уже поклонники. И ведь не удивительно: с моими внешними данными и родословной. Удивительно, что ночь прошла спокойно, хотя я точно ожидала гостей и даже подготовилась, оставив тень сторожить дверь, и заготовила пару иллюзорных ловушек, на экстренный случай.

– Ты специально это делаешь? Кем ты себя возомнила? – надменно произнесла златовласая, явившись с неба, складывая крылья и укрываясь ими на манер мантии. О, как! Надо же, я даже не знала, что их можно использовать как одежду. Интересно, как это устроено?

– Что ты творишь? – светлая отпрянула на несколько шагов, нервно дергая полой мантии-крылом.

Упс, увлеклась разглядыванием.

– Просто потрясающе! – искренне воскликнула, обходя девушку. – Какой рисунок крыльев, какая гибкость и мягкость. Невероятно!

– Издеваешься? Или пытаешься лестью искупить свою вину? – недоуменно хлопая сапфировыми глазами, вымолвила серафима. Чуть не рассмеялась в голос и с трудом удержала усмешку, превращая её в вежливую улыбку.

– Что, вы, миледи? Всего лишь любуюсь. Крылья и вправду восхитительны. Всего доброго, – вежливо склонила голову и обошла онемевшую девушку.

– Забыла, кто ты?! – прошипела нефилима, близкая подруга златовласой, преграждая мне путь. Радужка глаз сменила оттенок на темно-золотой, зрачок вытянулся, принимая вертикальную форму, а бледные руки потемнели, покрываясь жесткой, серебристой чешуей. Ещё немного и она обратиться.

Мысленно закатила глаза, начиная уставать. Я не вылечу за драку, не успев поступить. Ни сегодня, ни даже завтра. Запеленать невоспитанных нахалок в темный кокон и на ночь в наш семейный склеп положить. Так сказать, ужас терапия для светлых дев. Они же убеждены, что темные– монстры, почему бы не поддержать эту забавную теорию. Только вот мой долг перед отцом и родом гораздо выше сиюминутного желания проучить зазнавшихся девиц.

– Ни в коем случае, у меня отменная память. Если хотите обсудить этот вопрос, давайте в следующий раз?

– Не включай дурочку, тупое умертвие! – процедила златовласая мне в лицо, так близко, что я смогла рассмотреть эпителии на её молочной коже.

Ого, перешли на личности! Знала бы птичка-златовласая, что мозгов у умертвия по более будет. Ни один возрожденный в здравом уме, и даже не в здравом, не перейдет дорогу дочери темного лорда.

– Тебе не жить в этой академии. Я сделаю всё,… всё возможное, чтобы ты не смогла опозорить нашу империю, нашу расу… - шипела барышня, невоспитанного поведения, всё нависая надо мной. А крылья нервно трепыхались, поднимая песок.

И в мыслях не было кого-то позорить. Я отстаиваю свои права и борюсь за будущее своего народа.

Со стороны ворот замка заметила ещё адептов, что спешили в музыкальный зал. И мне пора поторопиться.

– Ага, – отмахнулась, пропуская угрозу, глядя ей за спину. В стороне от фонтана, в форме ангела, на каменном

выступе сидело двое юношей. И взгляд одного, был направлен сюда. Это была жуткая спесь чувств: от ненависти до любопытства, что серафим пытался скрыть за пеленой равнодушия. Но темные, на то и темные. Мы слышим там, где не слышит никто, и видим так глубоко, что лейкоциты в крови в ужасе сворачиваются.

Меня толкнули. Грубо, воспользовавшись тем, что я не смотрю, и потеряла бдительность. Всё-таки я предполагала, что мозг у девушек имеется и первыми они нападать не станут. Стали.

Качнувшись на каблуках, начала заваливаться назад, смешно размахивая руками. Я птица, я птица, но как бы ни так. Самовнушение в этот раз не поможет.

Раскрываю энергетические каналы и отделяю собственную тень. Мой верный спутник, стремительно увеличивается до размеров крылатого демона и мягко окутывал меня призрачными, черными крыльями, не давая упасть. Да, это бесформенный воздух, управляемый моими желаниями и потоками энергии, но его сущность я наполнила ещё в детстве и сделала вполне материальным, дав имя Дружок. Банально и сладко? А Дружок, так не считает.

Девушки отпрянули, их глаза расширись от ужаса, на персиковых губах застыл немой крик. Первой ожила серафима: расправила крылья и прыгнула на меня, намереваясь драться. Ого, кулачные бои?! Это по мне. Ну, ка, Дружок, отойди! Не мужское это дело кулаками махать с применением стихии.

Усмехнулась, поиграв бровями, и сделала сальто назад. Девушки переглянулись и одновременно прыгнули на меня. Вскочила на перила, уклоняясь от летящих воздушных сфер, солнечных стрел и острых девичьих кулаков. В данный момент, я выполняю роль воздушного акробата, балансируя то на одной ноге, то на другой, стараясь не запутаться в платье. Но ловкости темным не занимать.

– Слезай, мерзкая дрянь! – верещала златовласая.

– Что? Эпитеты закончились? – нагло усмехнулась, сидя верхом на каменной пегасе. Скачи мой кони! Подула на ушко каменной статуе, активируя «дыхание смерти».

Камень дрогнул на глазах у адептов, отделился от стены и шагнул на замёршись девушек. Уже не таких смелых. Леди отпрянули, растерявшись, а я пришпорила пегаса: стуча каменными копытами и громыхая, как старая телега, статуя доставила мне к главному корпусу. Быстро спрыгнула, отдав команду возвращаться на место, пока смотритель замка не хватился пропажу.

Шуточно поклонилась многочисленным зрителям и взлетела по ступеням, скрываясь за массивными золотыми дверями, не замечая на себе прожигающего янтарного взгляда.

Практически все места за полукруглой трибуной, были заняты. Прошла мимо пьедестала с тремя креслами для приемной комиссии и устроилась с краю последнего ряда, возле окна в пол. С высоты хорошо проглядывалась площадка для выступлений.

Переживаю ли я? Отчасти. Спокойствие и терпение мне влили с молоком матери. Каждый год моей жизни, меня готовили стать светлой. Меня учили по их учебникам, обучали светлым наукам, языкам, этикету. Я ездила верхом, хоть вместо коня служил мне ящер, танцевала, играла на инструментах, я становилась леди, в то время как мне хотелось поднимать умертвия, убегать через погост от зомби, драться деревянными мечами с соседскими мальчишками и принимать участие в забеге теней. Темная, шабутная сущность тихо притаилась и ждет своего часа. Я совсем не злая, но у меня упрямый нрав, как у нашего повара Локи. Этот упырь ни признает никакого вида власть. Он сам себе хозяин, сам себе господин. Он дошел до того, что начал отрицать своё не-живое происхождение. Иногда, мне кажется, что именно он моя мать.