Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда!

Юраш Кристина

– Что это? – произнесла я, зачитывая кусок. – Мне кажется, это не совсем признание в любви! Ты так не считаешь?

– Я… - занервничала соседка, осматриваясь по сторонам. Она хотела юркнуть в прорубь, но я схватила ее за косу. – Куда пошла!

– Пусти меня, - заплакала она, пока я тыкала ей в лицо письмо.

– Что это такое? – спросила я. – Кого ты пустила?

– Я… я… Он… Я его возле озера встретила… - послышался голос, пока я пыталась понять, кто меня любит?

– А можно подробности? – спросила я, понимая, что в комнате

был кто-то чужой. – Просто несколько раз я видела странный силуэт…

– Я ничего не знаю, пусти меня, - взмолилась соседка. – Прошу тебя! Пусти… Я не хотела никому зла! Я просто хотела ему помочь!

Я пнула веночек, который упал с ее волос и ногой закрыла дверь в комнату.

– Поэтому и пришла к тебе, чтобы его впустить. Он очень просил, - вздохнула она, пока я смотрела на ее покрасневшие от слез глаза. – А ведь как его впустишь? Он сказал, что не везде может ходить…

– Погоди, ты провела его в Академию? – спросила я, глядя в несчастные глаза и наматывая косу покрепче. – Зачем?

– Он очень хотел тебя увидеть, - всхлипнула соседка. – И я пришла к тебе, чтобы привести его в твою комнату.

– Погоди, а в какие комнаты ты его еще водила? – спросила я, вспоминая, как меня душили.

– Я не, - сглотнула слезы соседка. – Он сказал, что ищет девушку. И описал ее. А я сказала, что у нас есть три похожие… Но я не хотела зла! Я клянусь! Не хотела! Он мне цветок папоротника пообещал… Он сказал, что знает, где он растет…

– Так, чем дальше в лес, тем толще партизаны, - прокашлялась я, пытаясь понять, на кой ей этот гербарий. – И зачем тебе цветок папоротника.

– Вот если бы ты ходила на пары, то знала, что с его помощью любого приворожить можно! – всхлипнула соседка.

– Так, - кивнула я, понимая, что кто-то кого-то привораживать собрался. – И?

– Он пообещал мне его отдать, если я буду делать все, что он говорит… Я не знала, что они умрут! – заплакала соседка. – Я не хотела, чтобы кто-то умирал… Я просто хотела…

– Да знаю я, что ты хотела! – произнесла я, делая терпеливый вдох.

– Прошу тебя, не говори никому, - взмолилась соседка, чье имя учить я уже передумала. Если так дальше будет продолжаться, то его увековечат на могилке. – И за это я провела его в несколько комнат… А потом… потом там мертвые… Я не знаю, кто он… Он мужчина… Но он не называл своего имени… Он сказал, что очень тебя любит, а ты его нет…

– Ага, - кивнула я, понимая, что синяки от большой любви не появляются. – Я его нет, он меня да…И у него есть цветок, который способен влюбить муху в слона. Образно, выражаясь. И он решил отдать его тебе, вместо того, чтобы использовать самостоятельно. Где логика?

– Но он не стал просто так обещать, - вздохнула соседка. – Если бы у него его не было.

 - Кто он? – спросила я, глядя на перепуганное лицо.

– Не знаю, он не говорил… Я его не видела… Он чаще всего тенью приходил, - послышался голос соседки.

– Хорошо, как его найти? – спросила я, беря в руки ножницы.

–

Прошу тебя, не надо, - схватилась за волосы руками соседка. – Это же позор! Остричь волосы – это позор!

– Ну, значит, я уже раз пять позорилась. Итак, - продолжала я допрос, понимая, что у меня есть много вопросов. Вопросы толпились в мыслях. Прямо устроили настоящую давку. – Я, конечно, не парикмахер. Как смогу, так подравняю!

– Не знаю, - прошептала соседка. – Я никому не желала зла…

– Кончики будем филировать или так оставим? – спросила я, подняв брови и клацнув ножницами.

– Прошу, не надо, - рыдала соседка, пытаясь уберечь свою толстенную косу. – Я же сказала, что не знаю!

– Тебе как? Боб каре или пикси? – продолжала я, дожимая девицу.

– Хорошо! – дернулась соседка, схватив свою роскошную косу и прижав ее к груди. – Я отведу тебя…

Она нервно переплетала косу, пока я откладывала ножницы.

– Пойдем, - она взяла меня за руку и повела в сторону проруби. Я стащила со стола ножницы. Так, на всякий случай.

Я почувствовала, как ледяная вода сомкнулась над головой. Все вокруг завертелось, а меня вытащили на траву.

– Сюда, - прошептала соседка, таща меня по какому-то мрачному ельнику. Огромные лохматые лапы нависали над нами. Вокруг было очень мрачно и тихо. Не было ни тропы, ни дороги. Мы вышли на старое – престарое кладбище. Покосившиеся прогнившие кресты, выломанные ограды и холмики, покрытые туманом, заставляли меня зябко ежится. Стоило только вступить в серый туман, как начинала неметь босая нога. Поэтому я шла, стараясь не наступать в серую мглу.

– Здесь! Только иди тихо, - прошептала соседка, держа меня за руку. Внезапно в тумане я увидела силуэт.

– Это он? – спросила я, глядя на силуэт, стоящий возле кладбищенской оградки.

– Да, - негромко произнесла соседка, как вдруг крикнула. Да так, что я видела черных ворон, вспорхнувших со старых надгробий.

– Я привела ее! Забирай! А мне мой цветок отдай! Как и обещал!

Я обернулась на нее, как вдруг меня схватили за шею. Прямо как в комнате. Я подняла глаза и увидела…

Не может быть! Как это так? Я округлила глаза от ужаса, пытаясь руками разжать железную хватку.

– Что? Уже забыла меня? – послышался знакомый до ужаса голос.

Я дышала, как насос, пытаясь поверить своим глазам. Мои ноги оторвались от земли, пока я отчаянно хваталась за руку, которая раньше дарила мне цветы, за которую я держалась, когда мы вечером гуляли по набережной. Рука, которая обнимала меня по ночам. И та, которая в порыве ревности и дернула переключатель скоростей.

Я вспомнила бешеный рев машины. И собственный крик: «Ты что творишь! Ты с ума сошел!». Я помню, как на ногу упал мой фотоаппарат, когда я пыталась вырвать у него руль, получив локтем в лицо. Но все равно продолжая пытаться вырвать руль. А когда машина, заревела снова, подпрыгнув на ухабе, я увидела, как мы врезаемся в воду на скорости.