Академия нечисти
Шрифт:
– Об Иниране?
Я вздрогнула от его имени, но кивнула. Подруга и сама все понимает. Даже сейчас я невольно посматривала в сторону широкого входа – то ли страшась, то ли надеясь на его появление. О том же буду думать, если мы пойдем на прогулку или отправимся в город. Вдруг смогу встретить его там? Вдруг он подойдет? Сердце заныло сладко и больно.
К счастью, во время нашего завтрака он в столовой не появился. Нет, к сожалению. А нет, точно, к счастью же. В общем, надо срочно в библиотеку.
Так или иначе, но день прошел
Нужная комната в корпусе, из которой я выбегала два дня назад, вспомнилась почему-то сразу. Я не обращала внимания на заинтересованные взгляды студентов и едва сдерживалась, чтобы не побежать. Осторожно постучала в дверь. Тишина в ответ наполнилась стуком собственного сердца. Постучала снова – ничего.
– Если ты ищешь Инирана, то он же наказание отрабатывает! – раздался голос какого-то парня.
Я перевела взгляд на него и выдавила:
– Да, я забыла. Благодарю.
– Заходи, у меня подождешь. И еще разок поблагодаришь, – он подмигнул.
Я, не ответив, пошагала обратно к лестнице, а вслед раздалось:
– Бездарной в академии не место! И если хочешь тут прижиться, то поработай над характером!
Я не обернулась. Наверное, все дело в том, что я и не хотела здесь приживаться.
В столовой уже никого не было, стулья подняты на столы, но свет почему-то слепил глаза. Иниран мыл пол – лениво водил шваброй с тряпкой туда-сюда. Он явно никуда не спешил, но и не наслаждался процессом. Хотя сам факт обескураживал: принц, одетый не форму, а простые штаны и футболку, моет пол. Я замерла в проходе.
Зачем он так красив? С его положением, именем, способностями в магии и характером он все равно бы отличался ото всех людей. Но ко всему перечисленному он еще и красив. Как если бы без этого было недостаточно, чтобы разрывать сознание на мелкие части. Природа не должна создавать такой перевес: кому-то все, а кому-то и сотой доли не дано. И я бы точно была намного счастливее, если бы никогда этого не узнала. Я утром повторяла Норе, что боюсь Лаура Кингарру, но настоящая правда была в другом – здесь находился человек, который пугал меня намного-намного сильнее. И пока непонятно чем именно.
Он не повернулся ко мне, но вдруг сказал:
– Подожди, я почти закончил.
– Могу я помочь? – вопрос прозвучал неожиданно для меня самой.
– Не надо. Я почти закончил, сказал же, – ответил с каким-то нажимом.
Я уж точно не собиралась с ним спорить или, тем более,
Закончив, он неспешно понес принадлежности за стойку. Потом наклонился над умывальником, помыл руки и ополоснул лицо. Подхватил полотенце с крючка и, вытираясь, пошел ко мне. Я бы заморозила это мгновение, чтобы переживать его бесконечно.
– Все, выдохни, – сказал, когда подошел совсем близко. – Сложно было?
– Легко. Но неприятно, – отважно соврала я. – Поспеши, будь человеком.
Но когда он наклонился, я отшатнулась.
– Ты что делаешь?
– Я должен тебя поцеловать, чтобы снять собственное заклинание. Ты вообще, что ли, ничего не знаешь о колдовстве?
А я смотрела на его губы и думала лишь о том, что мое сердце разорвется на части, если я смогу к ним прикоснуться. Закрыла глаза и сжалась, чтобы не слишком выдать свое волнение:
– Тогда делай, Иниран. И лучше быстро.
Но в ответ он рассмеялся. Я уставилась на него в удивлении.
– Я пошутил. Прекращай быть такой наивной.
Закусила губу и ничего не ответила. Просто продолжения издевательств. Переживу. Пусть только снимет это бесово заклятие, и я смогу его возненавидеть в той же степени, в которой сейчас тянусь!
Он, к вящей моей радости, больше медлить не стал. Точно так же, как два дня назад, вскинул руки в стороны, закрыл глаза и зашептал. И опять я уловила среди витиеватых звуков только свое и его имя. А потом меня как ледяной волной обдало. Я смотрела в синие, теперь распахнутые глаза, и не чувствовала той же нестерпимой влюбленности. О, глаза оставались такими же синими, а лицо таким же красивым, но гипноз испарился, как будто его и не было.
– Вот и все, – он легко пожал плечами. – Надеюсь, без обид. Темно уже, тебя проводить до корпуса?
– П-проводить? – я только приходила в себя.
– Просто инкубы иногда отлавливают таких вот жертв и утаскивают к себе. Жертвы обычно остаются довольными. Но что-то мне подсказывает, что ты довольной не будешь, – он почти смущенно улыбнулся.
А внизу живота, вместо почти уже привычной тяжести вызревала ярость. Она поднималась вверх спиралью, разворачиваясь на каждом витке. И я ощущала каждый ее круг, пока она не достигла горла:
– Ты сейчас серьезно?! Нет, ты всерьез думаешь, что я соглашусь провести в твоем обществе хотя бы минуту?
– Да не кричи ты так, – он поморщился. – В прошлый раз ведь за это же получила. Ничему жизнь не учит?
– А я не боюсь тебя, понимаешь? Не боюсь! Ты мне можешь внушить что угодно – и да, ты можешь здорово меня помучить и похохотать вдоволь! Но это все фальшивка. Слышишь ты, твое высочество, неправда это все! Единственное настоящее чувство, которое ты во мне вызываешь, – тошнота! Нравится?