Академия нежити. Кафедра неприятных последствий
Шрифт:
— Напомните, с какого вы курса, и какой предмет необходимо пересдать? — Виолетта уставилась в многочисленные ведомости, устилающие её рабочее место. — Теория по профильному предмету обойдется вам в три тысячи рублей за вопрос, а практика…
Я покачала головой и вклинилась в быструю-быструю речь:
— Никакой пересдачи. Хотела у вас проконсультироваться как у самого… осведомленного человека в академии. Не знаете, где можно отыскать Покровского Игната? Мне невероятно важно связаться с ним!
Лишних вопросов она не задавала, а открыла на стационарном компьютере папку с наименованием
— Так вот же, пишут, что отчислился, — Виолетта прокрутила страницу вверх, к фотографии Игната. — Знакомое лицо какое-то, хм. Вроде бы сам подал заявление. Или нет, кажется, мы получили его по почте, но оно было заверено его магической подписью. Да, точно! — Ударила в ладоши, радостная, что вспомнила. — А что он такого натворил? Вы случайно не беременны от него?
Я поперхнулась от этого простого как три копейки умозаключения. Цепкий взгляд вперился в мой живот, сканируя тот с небывалым любопытством. Мне подурнело от мысли, что завтра по академии пройдут шепотки: «Ника Миронова залетела от Игната Покровского и теперь пытается подать на алименты, а этот гад пропал без вести, только бы не платить за собственного ребенка».
— Я абсолютно точно не беременна от него! Он… он должен мне кучу денег.
— А-а-а, ясненько, — огорчилась Виолетта, которую финансовые дрязги беспокоили во сто крат меньше, чем любовные. — К сожалению, у нас постоянно случаются всякого рода казусы, связанные с неумением одних студентов отказывать в близости, а других — предохраняться. Но долг — дело иного порядка. Давайте так. — Она закусила ноготь на мизинце, обдумывая. — Я посмотрю, откуда пришло письмо, и чисто по секрету назову вам адрес. Только не мешайтесь здесь, договорились?
Поблагодарив четырежды, я вылетела в коридор и долго ждала на диване, когда Виолетта высунется наружу и протянет мне обрывок листка. Мы переглянулись с ней как заправские шпионы, и я понеслась пробивать адрес по интернету. К сожалению, на полпути меня отловила Рита, довольная точно мартовский котяра, и потянула в комнату со словами:
— Если мы не выполним требования Марины, то нас схомячит заживо новоявленный дракон.
Пришлось подчиниться, тем более адрес у меня уже есть, остальное не так сложно провернуть завтра с утра. Огненно-рыжих платьев у нас с Ритой не обнаружилось — странно, да? — потому пришлось импровизировать и вплетать рыжие ленты в рукава и подол.
Ровно в девятнадцать часов вечера мы вошли в гигантский ресторан, полностью арендованный под обращение дракона. Зал рыжел, переливался огненными всполохами. Повсюду гомонили студенты, знакомые и не очень. Родственники и друзья Марины окружили ту со всех сторон, а девушка, красная от смущения, показывала всем желающим драконьи когти, что выросли взамен человеческих.
Она была одета в платье до колена, будто бы слепленное из золотистых чешуек. Красивая, улыбчивая. Мы с Ритой поздравили её и плюхнулись за наш столик, уставленный закусками и салатами.
— Мне всё больше
— Или дракон, — согласилась я и обернулась к хозяйке торжества, которая прыгала от одного гостя к другому; но тотчас отвернулась от неё и уставилась на скатерть. — Кажется, я догадалась, кем работает отец Марины, — шепнула я на ухо подруге, ткнув её в бок. — Посмотри направо, только о-о-очень медленно.
Разумеется, Рита плевать хотела на моё предостережение и резко повернула голову в нужную сторону. Её рот округлился в изумлении, а вилка выпала из обмякших пальцев.
— Вашу ж…
— Ага.
Только теперь я осознала, сколь сильно дочь походила на своего отца. Виктор Иванович нежно обнимал Марину, а та заливисто смеялась и целовала папу попеременно в обе щеки. Оказывается, почтенный возраст не помешал декану обзавестись потомством, которое, впрочем, училось на задворках страны, в столицу не лезло и о родстве с деканом МУКИ не распространялось.
— Он знает о нас. — В ушах зазвенело, похолодели пальцы, и дышать стало невыносимо сложно. — Сомневаюсь, что Марина не проболталась, кому конкретно требуется билет на её обращение.
Словно услышав меня — а возможно, и услышав, ибо драконий слух обострен до предела, — Виктор Иванович отвесил нам шутливый полупоклон. Рита, чтобы не болтать вслух, достала смартфон, набрала в заметках: «Свалим отсюда?» и передала мне.
«Нет, — я покачала головой, вбивая ответ. — Поддерживаем нашу легенду до последнего».
Заиграла музыка, и мы взялись отплясывать под неё. Вскоре хоровод из людей и нелюдей увлек нас с Ритой, и волнение перестало сдавливать горло. Декан так ни разу за вечер не почтил нас своим вниманием, которое безраздельно принадлежало любимой дочери, и мы с Ритой относительно расслабились. Нас никто не выпроваживал, а значит, Виктор Иванович мог проглотить наживку и считать, что подружки Марины приехали ради неё.
Торжество закончилось тем, что небо осветила золотистая, круглая луна. Взглянув на ту, Марина помчалась на задний двор, пригласив всех желающих полюбоваться на её первое обращение. Я тоже встала со своего места и попросила у Риты телефон, в который вбила адрес с клочка бумаги.
— Папочка, мне страшно! — доносился тонкий голосок Марины, скрытой от меня сотней гостей. — Я пойму, когда придет время?
«Областная психиатрическая лечебница № 7», — гласил заголовок сайта.
— Поймешь, родная, — басил Виктор Иванович.
С фотографии на меня смотрело здание тюрьмы, но не больницы: зарешеченное, окруженное высокими стенами и колючей проволокой. Клиника затерялась на окраине соседнего города, неприметная, серая.
— Смотрите-смотрите, — загудела толпа. — Началось…
Сердце бухнуло в груди и сорвалось к пяткам.
— Как же красиво!
— Она взлетает!
— Как высоко! Не упадет?
Люди восхищались Мариной, но мне казалось, что осуждающие взгляды всех присутствующих обращены ко мне, ибо каждому известна моя самая постыдная тайна. Тайна о том, как я предала одного человека и смирилась с другим, не подумав даже поинтересоваться делами первого.