Академия оборотней. Черная кошка

Завгородняя Анна Александровна

— Не в этот раз.

Они говорили, а меня сердце заходилось от бешенного стука. Половина фраз пролетали мимо ушей и все, о чем я сейчас могла думать, это слова Барлоу и осознание того, насколько я, оказывается, дорога Алексу.

Истинная пара — это раз и навсегда. Думаю, если бы не такая сложная и опасная для всех нас ситуация, ректор не посмел бы сказать то, что сказал. Но итог ясен и изменить уже ничего нельзя. Надо просто взять себя в руки и участвовать в обсуждении. Вон, Алекс держится так, будто ему все равно. Хотя, скорее всего, так оно и есть. Это я разволновалась. А

по сути, Волк уже явно все решил для себя. Потому и действует так открыто. А я всего лишь глупая девчонка, которой стоит повзрослеть. И чем скорее, тем лучше.

— Перестаньте спорить, — сказал Вудхауз. — Нам сейчас, как никогда, надо быть одним целым. И я прекрасно понимаю страх лорда Торна. Но давайте перейдем к непосредственному обсуждению нашего плана.

— Кейра не готова, — решительно произнес Алекс.

— Но это ничего не меняет, — заявил Змей до сих пор хранивший молчание. — Если тварь является ее отцом, то мисс Конрад будет единственной силой, которая сможет задержать метаморфа и дать нам шанс поймать убийцу. На кону жизни наших друзей и наши собственные!

— Согласен! — поддержал басом Дюрана Медведь. А я, сама не зная, почему, потянулась к Алексу под столом и взяла его руку в свою, надеясь таким образом, наверное, успокоить своего Волка.

Торн вздрогнул, а затем едва уловимо, сжал мои пальцы и вздохнул.

— У нас нет иного выбора. Придется объединить все силы. На метаморфа пойдут мисс Конрад и лорд Торн. Даже если они не смогут его остановить, у нас будет время, чтобы убить того, кто вызывает этого монстра. Со смертью нашего таинственного врага, метаморфу придется вернуться туда, откуда он был призван, — сказал Вудхауз.

— Но как мы уничтожим того, о ком ничего не знаем? — поинтересовался Змей.

— Почему же, не знаем, — пожал плечами Крыса. — Мы знаем, что он умеет управлять порталами и призывать из другого мира эту тварь. Мы знаем, что он обладает магией огня и, возможно, умеет управлять еще несколькими видами стихий. Он весьма умен и умеет просчитывать наши шаги так, будто знает каждого из нас лично… — канцлер не договорил. Осекся на полуфразе и уставился в пространство немигающим взглядом. Я невольно покосилась на него, подавив в себе желание коснуться плеча мужчины и привести его в нормальное состояние. Но Вудхауз и сам справился. Моргнул, словно прогоняя наваждение, а затем посмотрел на меня.

— Мисс Конрад, — сказал он тихо.

— Да, лорд Вудхауз!

— А что, если вы, Кейра, правы? — странно проговорил он. — Вот уж истину говорят, что мы порой не замечаем очевидное, а устами младенца глаголет истина, — сказал и тут же поспешно извинился, заметив, как у меня от доли возмущения вытянулось лицо. Тоже мне, нашел младенца. — Просто вы среди нас самая молодая, Кейра. Не обижайтесь на мои слова.

— Вас посетила какая-то светлая мысль? — с кривой усмешкой спросил Дюран, глядя своими змеиными глазами на канцлера.

— Да. У меня появилась идея, точнее, вариант того, кем может оказаться наш загадочный враг! — кивнул мужчина. Я даже подалась в его сторону, спеша услышать то, что пульсировало в голове, словно не сорвавшийся с губ, крик. А когда Крыса заговорил, я поняла, что

наши мысли потекли в одном направлении.

— Боюсь, я знаю, кто этот мерзавец, — Вудхауз пробарабанил пальцами по столешнице и взгляды присутствующих обратились к нему. — Если я не ошибаюсь, то это даст ответы на большую часть вопросов и загадок.

— Рихард, не томите, — почти рявкнул Барлоу. — Мы не в вашей канцелярии. Говорите прямо.

Крыса перевел взгляд на ректора и вздохнул:

— Думаю, наш таинственный враг, который умеет просчитывать каждый наш шаг, это Джозеф МакКлеон, господа хранители!

Едва прозвучали эти слова, как в кабинете воцарилась полнейшая тишина. И мне казалось, что я слышу, как собственное сердце гулко бьется в груди.

Канцлер произнес то, о чем я догадалась и на что невольно навела его своей болтовней. И, кажется, господин Вудхауз, принял это за чистую монету.

Первым в себя пришел Алекс. Я заметила, что не Волк не так уж сильно удивился подобному открытию. Но, когда он заговорил, в тишине зазвучал его сильный и уверенный голос.

— Я не был с вами, когда метаморф напал в первый раз. Но склонен верить господину канцлеру.

— Посудите сами, — спокойно продолжил Вудхауз. — Наш загадочный убийца знает нас слишком хорошо. Более того, он успел изучить нас и думает, как мы. Я и прежде подозревал кого-то из Круга, но, как показало время, все мы, в той, или иной степени, подверглись нападению метаморфа и столкнулись, пусть не лицом к лицу, но все же, с этим некто. И, если я раньше был полностью уверен только в себе самом и в лорде Торне, то теперь могу сказать точно — ни один из нас не является хозяином метаморфа.

— Джозеф отлично открывал порталы, — басовито заметил Ганс. — У него это получалось, даже лучше, чем у Алекса.

— Вот только что вы скажете на то, что мы видели, как тварь напала на него и разорвала ему горло? — зашипел недовольно Змей.

— Если он сам и является тем, кто подчинил себе это существо, то я ничему не удивлюсь, — быстро парировал Вудхауз. — Сами вспомните. В тот день было темно. А когда началась суматоха, лично я мало что успел рассмотреть. Я видел то, что, как думаю, видели и все вы. Как метаморф стоял над МакКлеоном и у Зубра уже было разорвано горло. Полагаю, нам показали то, что мы должны были увидеть. И после, — в мою сторону покосились, — мисс Конрад озвучила светлую мысль. Тело мы ведь так и не нашли! Конечно, можно было бы предположить, что оно, как и камень, могло затеряться в перекрестье порталов и миров. Но после первого нападения, метаморф всегда оставлял тела. А здесь, пытался утащить Джозефа за собой. Вопрос — зачем?

— Глупость! — бросил ректор.

— А мне кажется, звучит вполне разумно, — проговорила я и тут же встретила недовольный взгляд Барлоу. Мужчина явно считал, что самой младшей Хранительнице не стоит говорить, когда беседуют старшие Круга.

— Господа, это лучше, чем ничего, — заявил Торн. — По крайней мере, в словах лорда — канцлера есть смысл. А мы до этих пор совсем ничего не могли ни поделать, ни предпринять. Смотрите, сколько нас осталось?

— Надо действовать. И я только за, — кивнул Медведь.