Академия относительности
Шрифт:
Владыка, которого не было в этот раз с нами на выезде, ибо из Лабиринта доложили о каких-то странных возмущениях, попытался было снять Саван, но первые же осторожные движения так плохо отразились на внутренних потоках Маса, что Бри его буквально отшвырнула от постели тана’саах, под страхом смерти запретив к нему прикасаться, потому как это могло только навредить. Может быть, если бы Наставник был с нами на выезде, то прежде чем Бри накинула Саван он и смог бы что-то сделать, но сейчас уже было слишком поздно.
Оставалось только
Молча окинул взором собравшихся, пытаясь поймать их взгляды и передать всю силу своего недовольства. Свизрен не пришел. Его место рядом с Мастером Кирмиль пустовало. Ну что же, тем самым он признал свою вину. Как будто и без этого у меня было мало доказательств…
— Владыка Малаголил, расскажите собранию, что именно вы обнаружили в останках Мастера Миши?
Некромант усмехнулся, но встать не потрудился, отвечая со своего места:
— Ничего хорошего. В его крови был универсальный блокатор.
— То есть, на него не действовала магия?
— Всё верно. Прямые воздействия были невозможны, только косвенные.
— Как же так получилось, что его разрезало Путами?
Владыка всё так же ехидно улыбаясь произнёс:
— Действие блокатора закончилось. И, Сиятельный, я знаю, что у вас есть повод злиться, но не на Алеанате. Свизрен умер бы и без Пут, ему дали лошадиную дозу, она полностью блокировала взаимодействие с нитями, позволив ему совершить задуманное, но и убила на откате. Так что с Путами или без, но его допросить не получилось бы.
— Что с посмертным допросом?
Ухмылка дроу стала ещё шире:
— го провели.
Вот оно. Наш спектакль, мол, я срываюсь на Владыке, был разыгран не зря. Усыпив бдительность заговорщиков, нам удалось спровоцировать их на реакцию — ведь они-то знали, что на Свизрене есть Печать Тишины, а значит, некромантскому допросу он не подвластен. Вот и вздрогнули двое. Трое. Хотя я думал только на двоих. Плохо.
— Сиятельный, его действительно провели.
Теперь настал мой черед удивляться. Смотрю нa леанате, но тот лишь кивает, подтверждая сказанное:
— Мы обошли Печать.
— Что? Этого не может быть!
Как ни странно, но эти слова произнес Наставник.
— Может, мой старый друг, может. дин из нас поплатился за это силой и жизнью, но чего не сделаешь ради торжества справедливости.
И вновь море убийственной иронии. И странный взгляд на Владыку Тайзена.
— И что же вы узнали?
Мой вопрос возвращает мне внимание всего Совета, да и Некроманта. Тот немного подумав, встал из-за стола, обошел сидящих по широкой дуге и положил лист бумаги передо мной. На нём четыре имени. Читаю их с замиранием сердца, а во рту горький привкус. Как же гадко… Поднимаю взгляд на Алеанате и замечаю в его глазах тень сочувствия:
— Вам решать.
Мне решать. Озвучить или нет. Назвать все имена или нет.
— Владыка Малаголил, вы уверены?
—
Если пожелаю и дам ход делу. Три имени из списка меня ничуть не беспокоят, но четвертое… Показываю на него пальцев и смотрю на Некроманта.
— н? В центре паутины. Причины неизвестны, но информацию о вас и вашей защите дал именно он. Как и собрал всех вместе. Правда, к первым двум покушениям не имеет никакого отношения.
Бездна. Твэрх наз рахмиз! Вот же нашси!
— А как же клятва?
— Ему ли не знать, как обойти любую клятву?
И то верно. Кому, как ни эксперту по внутренним потокам и нитям, знать, что и как правильно заблокировать в собственной ауре, чтобы не дать сработать клятве крови. И потомков у него нет, значит, ничем не рискует.
— Кстати, блокиратор тоже его рук дело. Характерный почерк удалось установить по остаткам в пиве.
— В пиве? Но его подносили всем?!
Вопрос задан Оуссзинге, но ответил Алеанате всё так же мне:
— В его кружке была нужная доза, в ваших, скорее всего, ничего. Любой маг сразу бы почувствовал неладное, эликсир должен был сработать с первых глотков.
— Но сразу не напали, надеясь отвести подозрения…
— Уверенные в том, что вы умрете, и никто не будет копать слишком глубоко. Но даже если и будет, то ничего не найдёт.
— Им не повезло.
Дроу кивнул:
— Они вас, да и нас, недооценили. Ну и никто не знал про клятву Йелла Маслаунима. Кстати, восхищён — отличное решение и великолепное применение подарка Ллос. Надо будет взять вашу идею на вооружение.
Как ни странно, но в похвале иронии не было, Малаголил действительно считал, что я поступил очень правильно, дальновидно, расчетливо. Незаслуженная похвала. Лавры должны достаться Масу. Лишь бы он выжил…
— Итак, что вы решили?
Смотрю на листок, где чёрным по белому стелется вязь очередного предательства. Разве есть выбор? Разве такое прощают?
Поднимаю взгляд на высокое собрание, но не смотрю на них, а сквозь. И так же, в пустоту, произношу:
— Вы всё слышали. Я всё знаю. У вас последний шанс — встаньте сами, признайте свою вину, и я позволю вам уйти за Грань достойно. От моей или вашей руки, на выбор.
Молчание было мне ответом. Краем сознания отмечаю перемещение своей Тени. Знаю, что она заглянула мне через плечо и прочитала имена и теперь решает, кто из них опасней всего, за чьей спиной ей появиться. Что тут решать? Ответ очевиден. Но тут внезапная мысль заставляет остановиться — он единственный из всего Совета знал о клятве Маса. Именно он. В чем тогда смысл?
Смотрю на Владыку Тайзена, и он не опускает глаза, его взор прям, уверен и в нём нет и намека на чувство вины.
— Владыка?