Академия отпетых некромантов. Братство Падших
Шрифт:
— Как на счёт розовых волос, мистер Вэйсс? Ведь у вас с этим цветом особая любовь.
Весело хмыкнув, я выхожу из ванной. В последний раз оглядываюсь, принципиально пропуская мимо чертовы фотографии. А затем довольная покидаю комнату. Зам'oк тут же щёлкает, словно и не было никакого взлома. Однако стоит взглянуть на часы и, подхватив сумку, стрелой вылетаю из комнаты, громко хлопнув дверью.
Лестничные ступени расплываются под ногами, когда я буквально пролетаю над ними наподобие кометы. Причитания госпожи Ардас теряются на фоне пульсации в голове, к которой приливает кровь, словно несколько часов я уподоблялась летучим мышам. Пульс значительно
Через пару минут (кажется, я побила собственный рекорд) оказываюсь в холле. Правда каким-то образом не замечаю профессора, и, взлетев вихрем внутрь, сбиваю его, от чего крутанувшись на пятках, он, словно волчонок, каким-то чудом удерживается на ногах.
Уф-ф.
— Какое рвение к знаниям! — усмехнувшись, произносит профессор Гвирлак, а затем добавляет, взглянув на меня из-под своих маленьких очков: — Похвально, мисс Роуз. Похвально.
Улыбка «Я сущий ангел, а вовсе не дьявол — как вы могли подумать?!» — растягивается на моих губах.
Мужчина поправляет чёрную мантию с гербом Академии, в виде кинжала, опутанного вилариусом, означающим «покой» и в то же время «свободу», имеющим длинный, тонкий, местами лианообразный стебель и такие же длинные, ромбовидные лепестки белого цвета. А затем оглядывает собравшихся адептов.
— Староста, прошу проверить все ли на месте, — подтянув книги, покоящиеся в руках, произносит мужчина.
В дело вступает Хинара Фидж.
Шатенка с голубыми глазами. Высокая. Худая, как тростинка. Одному духу известно, как она стоит на своих двоих. С тугими косами, забранными в замысловатую причёску. Большими, черепашьим очками на пол лица, которые делают её смешной. Однако грозный взгляд и вечно вздёрнутый нос заставляют многих обходить ее стороной.
Местная надзирательница, следившая за порядком. Не дай Боги кто опоздает или же воспользуется шпаргалками, а также различными приёмчиками мухлежа. Эта девчонка никому не делает поблажек — сразу же побежишь отрабатывать наказание.
Этакая зубрила чистой воды. Сплошные дотошные принципы, непомерное эго «Я-будущий профессионал, а кто вы?» и бесконечный анализатор, установленный у неё в голове. Даже некоторые профессора лишний раз побаиваются спорить с ней, а потому частенько соглашаются. Иначе словесной войны просто не миновать. А затянуться она иногда может на целую пару.
Многие в группе её недолюбливают. Некоторые специально игнорируют, лишний раз избегая. А другие — особо отсталые или же любители быть на вершине за счёт других, наоборот, крутятся поблизости. Временами даже Сайви боится Фидж. А как я уже успела выяснить — её не так-то просто напугать.
В ней есть некий стержень, который так просто не разглядеть. Однако, если приглядеться и посмотреть внимательнее, то сквозь милую и красивую оболочку, можно увидеть нечто особенное и прекрасное.
Есть в этой девчонке скрытая перчинка. А ещё…неоднозначные чувства к Кидману — тому самому, пепельному красавчику, что держит голову высоко, и все время так неоднозначно смотрит, словно видит тебя насквозь. Временами его взгляд кажется слишком взрослым, таким умудрённым, что бросает в дрожь. Правда, если понаблюдать дольше, то можно понять, что он мастер двусмысленных шуточек, но при этом верный и понимающий друг.
Пока Фидж проверяет все ли на месте, чтобы в случае чего профессор всегда мог проверить — не остался ли кто по ту сторону или же в объятьях зомби, я обхожу толпу
Она всегда находится где-то между реалиями. То ли здесь, то ли в собственном мире грёз и фантазий.
— Утречка, — приветствую новую подругу и задорно улыбаюсь.
Она не применит сказать, неплохо узнав меня за эти дни:
— Ты уже успела сотворить какую-то пакость?
Я обижено фыркаю.
— Я что — кошка какая-нибудь?..
Девушка мило улыбается и забавно морщит носик. А затем, склонившись ближе, насмешливым шёпотом произносит:
— Ходят слухи, что ты — демонесса.
Усмехаюсь в голос. Но, когда все присутствующие, оборачиваются, взглянув на меня, я хлопаю глазами и, как всегда, когда не знаю, что делать дальше — мило улыбаюсь. Правда мама все время твердит о том, что подобная улыбка даже у дьявола выйдет лучше, нежели у меня.
Она, конечно, в основном женщина жёстких правил (наверное, от бабули досталось), но так грозно ворчит лишь когда я натворю что-то из разряда вон выходящего. В остальном же она довольно сердобольная и весёлая. Если, кончено, папа лишний раз не даст повода побить его полотенцем. А таких повод обычно бывает много… Но чаще всего все заканчивается поеданием пирожных.
М-да, семейка у меня, конечно, с прибабахом. Но, по-моему, иначе было бы скучно жить!
Через несколько минут, когда маленькая официальная часть заканчивается, мы выходим из здания. Наш путь целиком и полностью устремлён к знаменитому кладбищу Блэкрэйвэн.
Почему знаменитому — спросите вы. Все просто! Именно там больше всего коротают свои учебные будни адепты. И неважно — первый ты или пятый курс. Программа обучения для всех одинаковая. И б'oльшая её часть принадлежит нежлогии и практике по введению в загробную жизнь. Предмет же по одному из главных направлений в нашем деле называется — трупология.
Да-да, вы не ослышались.
Когда я впервые увидела этот набор букв в своём расписании, то глазам не поверила! Кто ж в здравом уме и трезвом рассудке сунется на подобный предмет и вообще подпишет бумаги о том, что данная академия не несёт какую-либо ответственность за то, что может произойти с адептом во время занятий? Только отчаявшиеся смельчаки. Ну и те…кто хочет сюда поступить — то бишь — мы!
Вот она — академия отпетых некромантов! — как однажды поведала мне за ланчем Сайви. А все потому, что — цитирую: «Мы взаимодействуем с тем, с чем, казалось бы, взаимодействовать противоестественно. Смерть — вот, чем руководствуются некроманты. Пробудится дар — пробудится и частичка тьмы, живущая рядом с ним. Нас считают особенными. И в то же время все поголовно кличут «отпетыми» — сумасшедшими, безнадёжно неисправимыми природой магами, которые ходят по тонкой грани рука об руку с самой смертью».
Забавно, как иногда природа пытается создать баланс, создав существ, что по неволе становятся на грани меж двух миров.
Жизнь и смерть.
Смерть и жизнь.
Две неизмеримые параллели, которые вечно сопутствуют рядом. И отныне я одна из них. Одна из тех, кто замечает эту тонкую грань…
Дорога до кладбища занимает около пятнадцати минут. Однако, чем ближе мы оказываемся, тем меньше слышно щебетание птиц. Прозорливые, солнечные лучи скрываются за плотным облаком мрака, что опутывает липким коконом учебное кладбище. Хотя поговаривают, что раньше здесь и правда было место для захоронения больных, павших от чёрной смерти, которую не иначе как именуют чумой.