Академия пана Кляксы (пер. М.Ландман)
Шрифт:
– Ну, малыш, сегодня тебе полегче, правда? Температура резко упала, доски срослись. Дня через два ты будешь совсем здоров!
Столик что-то простонал в ответ. Тогда пан Клякса натер ему столешницу мазью и посыпал щели зеленым порошком.
Потом пан Клякса подошел к шкафу, жалобно скрипевшему дверцами.
– Ну как? – поинтересовался пан Клякса. – Прошел кашель? Нет? Ну ничего, не горюй, скоро поправишься!
Он прислонил ухо к стенке шкафа, послушал, потом пипеткой накапал в щели касторки.
Шкаф облегченно вздохнул и благодарно
– Завтра я тебя еще раз проведаю, – успокоил его пан Клякса. – Будь молодцом!
На стене висело треснутое зеркало. Пан Клякса взглянул в него, поправил на носу веснушки, потом достал из кармана черный пластырь и заклеил трещину.
– Вот, мальчики, учитесь чинить разбитые стекла! – сказал он весело.
Он потер фланелевой тряпочкой зеркало и снял пластырь. Трещины как не бывало.
– Все в порядке! Анастази и Артур, отнесите его потом в столовую.
С часами было больше возни. Пришлось промыть и протереть все винтики, сжать растянувшуюся пружину, прижечь маятник йодом.
– Бедняжки! – пожалел их пан Клякса. – Натерпелись! Ну ничего, скоро начнете ходить.
Он поцеловал часы в циферблат и дружески похлопал по футляру. Часы сразу зазвонили, стрелки закрутились, маятник закачался, и на всю лечебницу раздалось звонкое: тик-так, тик-так, тик-так!
Нам было очень приятно, что больные вещи так любят пана Кляксу.
Перед самым уходом из лечебницы пан Клякса вдруг обнаружил пропажу своей любимой золотой зубочистки.
– Никто отсюда не выйдет, пока она не найдется, – заявил он.
Начались поиски. Мы облазили на четвереньках весь пол, заглянули во все углы. Матеуш совал клюв во все дырки. А пан Клякса, расстроенный, сидел в воздухе, закинув ногу на ногу, и принимал таблетки для ращения волос, потому что от горя у него выпали два волоска.
Тогда больные вещи сами принялись за поиски. Стулья и табуретки, хромая и подпрыгивая, носились по комнате. Замочные скважины всюду заглядывали. Ящики комодов и столов, кряхтя и охая, высовывались и вытряхивали свое содержимое прямо на пол. Зеркала все отражали. Даже печка не пожелала оставаться в стороне и без умолку причитала:
– Холодно… холодно… тепло. Холодно… тепло… тепло!
Часы шли медленно, но, как только они приблизились к окну, печь завопила:
– Тепло!… Очень тепло!
Часы окинули взглядом подоконник и стали ощупывать гардины.
– Горячо! Горячо! – закричала печь.
Зубочистка нашлась. Она воткнулась в гардину, почти у самого пола.
Так больные вещи нашли пропажу.
Мы провозились в лечебнице почти до полудня. Обычно в это время пан Клякса улетал на охоту за бабочками, а мы шли к пруду или на площадку, где у нас один урок всегда проходил на свежем воздухе.
Так было и на этот раз. Пан Клякса выпорхнул через окно в сад и полетел на охоту, а мы с Матеушем отправились во двор на урок географии. Первый раз в жизни я видел такой урок географии, хотя до этого учился в двух школах.
Матеуш
Матеуш засвистел, и игра началась. Мы носились по полю как угорелые и изо всех сил били по мячу.
При каждом ударе раздавался голос кого-нибудь из игроков:
– Краков!
– Австралия!
– Лондон!
– Татры!
– Кунцево!
– Висла!
– Берлин!
– Греция!
Всякий раз Матеуш свистел. То оказывалось, что Антоний спутал Кельцы с Китаем, то – что Альберт принял Африку за Балтийское море, то еще что-нибудь.
Мы играли с большим увлечением: толкались, падали, поднимались, выкрикивали названия городов, стран, морей. У Матеуша с клюва стекал пот, я пыхтел, как кузнечные мехи, и все-таки лучше узнал географию, чем за три года в двух предыдущих школах.
Под конец игры произошло неожиданное событие: один из Александров так сильно ударил по глобусу, что тот взлетел очень высоко и упал не на площадку, а по ту сторону ограды, в какую-то соседнюю сказку. Мы не знали, что делать. Где искать мяч? То ли в сказке про Мальчика с пальчик, то ли в сказке про Синдбада-морехода.
Наши размышления прервал радостный крик Матеуша:
– Чики, рите!
Это значило: «Мальчики, смотрите!»
Мы взглянули и обомлели от восторга: прямо к нам приближалась прекрасная Снежная королева, а за ней Двенадцать гномов тащили на плечах наш глобус.
Мы радостно бросились им навстречу.
Снежная королева лукаво улыбнулась и сказала:
– Ваш мяч разбил несколько моих игрушек, но я готова вернуть его вам, если вы научите моих гномов географии.
– Пожалуйста! С превеликим удовольствием! – бойко отозвался Анастази. Он был самый смелый из нас.
Но случилось невероятное. Снежная королева и ее двенадцать подданных под лучами августовского солнца вдруг стали таять.
– Я забыла, что у вас лето! – пролепетала королева, сгорая от стыда.
Пока мы гадали, что предпринять, Снежная королева совсем растаяла и превратилась в маленький прозрачный ручеек. Этот ручеек соединился с двенадцатью другими ручейками поменьше, и они бурным потоком устремились к ограде, напевая знаменитую песенку гномов:
Гей-га! Гей-го! Домой идти легко!«Как хорошо, что я не из снега!» – пронеслось у меня в голове.
Так окончилось посещение Снежной королевой академии пана Кляксы.
Раздавшийся звонок вывел меня из оцепенения.