Академия «Пирамида». Уполномочена полюбить

Крис Герта

– У вас и без того высшее специальное образование. Не будет интереса.

Далее стоило посмотреть на ректора, и он давал краткие комментарии. И ни разу не ошибся, гад!

Лёгкие подозрения вызвал второй пункт. Слова в нём почему-то бегали, менялись местами, но в любом варианте складывались в нормальные предложения: «Уполномочена наблюдать за… Уполномочена по любым… Уполномочена посещать…» Но на эти полномочия я решила не обращать внимания. Хотя бы потому, что все пакости в любом договоре скрываются в конце, мелким шрифтом. К тому же

у меня в глазах все дёргалось, прыгало и переворачивалось…

Я должна выбрать себе животное по вкусу и ухаживать за ним…

– Имеется в виду полуфамилиар. Вы будете заботиться о нём, а он о вас. Возможно общение. Это по вашему желанию. Но полуфамилиар не способен превращаться и наносить магические удары. Уязвим. К тому же учебный год уже начался, и что там осталось в виварии…

Ректор обязуется выплатить по окончании года вознаграждение эквивалентное моей зарплате за десять лет…

– Сами понимаете, Татьяна Петровна, вы пробудете в академии год, на вашем Листе пройдёт две недели… Для вас сложно? И не извольте беспокоиться, вашим родителям будут сообщать, что у вас всё в порядке.

Ну, о сложности – это он не всё понял! По этому поводу у меня в одном отсеке мозга полная кашка пребывала. И никакого желания её бултыхать я не испытывала.

Другие пункты были так себе, если не таили тонкого подвоха, конечно. Но я заупрямилась. Бросила бумагу на стол и сказала:

– Здесь ничего нет о форс-мажоре!

– Простите… О чём?

Стоп! Что за ерунда меня мучает?! Ведь есть куда более странные и интересные вещи!

– Почему я понимаю вас и читаю?.. Почему черти говорили по-русски?!

– Что вас в этом раздражает? Древний, сложный, но удобный и ёмкий язык, весьма образный. И не беспокойтесь. Если бы вы говорили на любом из языков Книги Мира, это не помешало бы нашему общению! Так что такое форс-мажор? Я верно произнёс?

– Да, – ответила я. А у самой в голове вертелось: «В общественном парижском туалете есть надписи на русском языке!» Только вот откуда это? – Непреодолимая сила, непредсказуемое событие… Что-то такое. Вот если вы помрёте? Я что – зависну здесь?! Или эпидемия какая, пожар, эвакуация?! Обязательно должно быть!

– Очень интересно! Сформулируйте в приложении к нашему договору.

– Пусть будет так… В случае форс-мажора договор аннулируется, а Дамблдор выплачивает мне означенную сумму в десятикратном размере!

– Ну у вас и аппетит! – восторженно покачал головой ректор. – Заменить «Дамблдор» на «ректор» и внести.

Я вот только не догнала – у пера мозги, что ли, были?! Тогда это самый крутой девайс, который я в жизни видела! Во всяком случае, перо быстро и без ошибок накарябало дополнение.

– Теперь всё? Приложите ладонь к документу и отправляйтесь обустраиваться.

– Ещё нет, – улыбнулась я Дамблдору. – В таком виде я с места не сдвинусь! Домой мне надо. За вещами. – И после паузы добавила: – А если вы кому похвастаетесь, что голой меня видели… Пожалеешь по полной

программе с прицепом!

Он долго смотрел на меня, а потом хмыкнул и плюнул на стену. Мой прыжок к появившейся двери Дамблдор упредил:

– Откроется после заключения договора. Пятнадцать минут на сборы. И я начинаю понимать, почему на вашем Листе стоит пометка «Ограниченные действия»…

Когда я шлёпнула ладонью по неимоверному договору, на нём остался кровавый отпечаток, впитался, побледнел и стал напоминать водяные знаки. Но меня теперь волновало совсем другое…

За дверью и вправду оказалась моя двухкомнатная квартира! Ну, не совсем моя, конечно. Но когда предки уезжали работать в Испанию, отец сказал:

– Хоть теперь-то сможешь завести кого-нибудь активного? Чёрт бы с ним с мужем, но внуки – это святое!

Только на эту «святость» у меня времени пока не нашлось.

Пришлось свет включить – ночь за окнами.

Дамблдор вошёл вслед за мной, огляделся, плюхнулся в компьютерное кресло и прикрыл глаза. Моё кресло, между прочим! И даже не спросил разрешения, гад!

Для начала я раскрыла на своей кровати чемодан и туристический рюкзак. Именно на своей. В комнате родителей я только смотрела телевизор. Довольно редко. Хотя отец едва ли не при каждом разговоре по телефону интересовался, не обновила ли я родительскую двуспальную кровать. Почему-то он пребывал в уверенности, что только двуспальное ложе способно загнать любого мужчину в капкан брака. Но мой отец вообще загадка для психолога! Хотя они с мамой и жизнь прожили, и меня воспитали, и счастливы…

В чемодан я побросала джинсы, кофточки, бельё, шкатулку с бижутерией, два свёрнутых в трубочки постера… И всё время косилась на Дамблдора. Но он не шевельнулся даже тогда, когда я швырнула в рюкзак штук пятнадцать лазерных дисков! Для грохота, вслед за ноутбуком. Хитрый, зараза! Даже ухом не повёл! Но только у меня папа очень особенный и многому меня научил. К примеру, как проверить, спит больной или прикидывается шлангом.

Дамблдор встрепенулся, как только я положила в чемодан бутылку водки.

– Крепкое спиртное в академии запрещено.

О как! Водку я поставила обратно в шкаф и на её место бросила две бутылки «Бейлиса».

– Что это? – спросил Дамблдор, не открывая глаз.

– Сливки для лица! – заверила я, и он успокоился.

Значит, не во всём разбирается ректор! А в водке сечёт…

Эту бутылку я купила в магазине с год назад. Как раз тогда, когда начала работать врачом в поликлинике. И бутылка была целевая, как и мысль, обуславливающая её появление. Вот, скажем, пришёл ко мне красавец мужчина, ярко выраженный самец. Сам пришёл или я его заманила чем – неважно! Но пришёл и водки попросил. Здоровье поправить или впечатление на меня произвести… А у меня нет! Оно и понятно! Кто девушке-доктору водку подарит?! Никто пока не догадался. Вино, шоколад, духи… Но нормальный-то мужик духи пить не будет! Вот и купила.