Академия Сна и Грёз
Шрифт:
– Группы? – поднимает бровь мой муж.
– Вы приходите в Академию в разное время, в разном возрасте и с разным уровнем понимания, – объясняет назвавший себя Зовущим. Интересно, что это такое? – Потому и группы разные.
Одноклассники начинают рассаживаться за столы, бросая на нас заинтересованные взгляды, но делают они это молча, что вызывает еще большую заинтересованность с моей стороны. Всего учеников человек пятнадцать, то есть не так уж мало, но и совсем не много. Выглядят они по-разному, да и одежда на них разная – от камзола до чего-то напоминающего скафандр.
–
– Итак, история… – Ригер присаживается прямо на стол, за которым будто специально никто не сидит. – Официальная история говорит о том, что Академия была всегда, существовала с незапамятных времен, по крайней мере, установить время ее формального создания еще никому не удавалось. Поэтому для простоты будем считать, что была она всегда, как и ваш дар.
– От создания мира, – комментирует кто-то, тяжело вздохнув.
– Миров множество, – вздыхает преподаватель. – Миры объединены в ветви, сгруппированные по своей сути. При этом два человеческих мира могут принадлежать разным ветвям. Кто приведет пример?
– Таурис, например, – комментирует кто-то из девушек, собравшихся чуть ли не кучкой.
– Очень хороший пример, – кивает Ригер. – Находящиеся под присмотром демиургов, но не созданные ими миры обладают зачастую сложной и необычной историей, совершенно непохожей на другие.
Лекция, построенная на вопросах и ответах, меня неожиданно увлекает. Дело даже не в истории, а в том, что именно изучает эта самая Академия, как она устроена и зачем вообще нужна. Так вот… Кроме структуры миров и общей теории, навыки здесь даются в основном практические, ибо во сне занести может куда угодно, да и сами сны бывают разные.
– Представляю вам мастера Майю. – Миловидная женщина возникает посреди класса. Сразу отмечаем крупные фиолетового цвета глаза, слегка заостренные кверху уши и очень бледную кожу. – Она вам будет читать теорию взаимодействия.
– Здравствуйте, – здоровается женщина басовитым голосом, будто идущим из бочки. Контраст между голосом и внешностью настолько разителен, что все в классе вздрагивают. – Мы поговорим с вами…
Тут я замечаю, что Ригер куда-то исчез, при этом он не разбил нас на группы, как обещал. Что же, возможно это произойдет позже, а пока я прислушиваюсь к тому, что говорит мастер Майя. Очень интересное имя, если подумать, любопытно, как оно отображает суть? Отображает ли, вот в чем вопрос. Об этом, правда, можно подумать и позже.
– Во снах вы можете быть наблюдателями, а можете и взаимодействовать, – продолжает свою лекцию преподаватель. – Вот во втором случае есть опасность нападения и тяжелых последствий.
В возникшем посреди класса кубе нам демонстрируют разные ситуации, вызывающие интерес: на одной грани седоватый мужчина с узнаваемыми погонами майора воздушно-космических сил обнимает мальчишку с острыми ушами, на другой – взрослый душит девушку. И каждый случай подробно описывается, включая последствия, потому что смерть во сне ни к чему хорошему в реальности не приводит.
Это как раз понятно, вот только, получается, кроме таких воздействий, мы,
– Выбор сна зачастую случаен, – вздыхает мастер. – Хотя на этот счет существует теория.
Ну да, все как всегда – нас притягивает туда, где мы нужны. Так себе теория, честно говоря, но некоторое право на существование имеет, раз уж закономерности не прослеживается, а Мокошь едина во всех мирах, хоть и зовется по-разному. По крайней мере, мне ничего о судьбе объяснять не надо, вот рядом моя судьба сидит, улыбается. Необходимость регулярного тактильного контакта сохраняется, кстати, но меня это не заботит, вот буду рожать, тогда Сереже невесело придется. Хотя, учитывая, как выкрутился его тезка, может быть, и не случится никакой катастрофы.
Проснувшись, я некоторое время укладываю в голове изученное сегодня, пытаясь понять, как мне относиться к этой информации, но нужно вставать. Я царевна, у меня есть своя доля ответственности, поэтому день начинается привычно. Я лечу. Ну, проснувшийся Сережа берет меня на руки и несет в ванную. Привычный и очень любимый мною утренний туалет. То есть душ вдвоем, умывание, ну и так далее.
Затем завтрак. Наша мамочка уже ждет, Машенька солнечно улыбается, солнце заглядывает в окна. Но сегодня царица хочет знать, как у нас прошло занятие во сне, поэтому за завтраком мы рассказываем. Сначала я рассказываю, потом Сережа добавляет от себя, а мама кивает. Маше очень интересно, но она ни за что не хочет куда-то ходить во снах, и я ее понимаю.
– Значит, какая-то опасность есть, – делает вывод мама.
– Есть, мамочка, – киваю я, отложив столовые приборы. – Но если тут воля Макоши, то нам этого не избежать, лучше уж мы будем готовы.
– Это правильно, доченька, – кивает она. – Но осознавать опасность, с которой мы ничего не можем сделать…
Я ее очень хорошо понимаю: не иметь возможности защитить свое дитя от всех мыслимых и немыслимых угроз – это неприятно. Но мы защищены максимально – обереги бдят, если что, точно откачают, я Вареньке верю. Для мамы это, конечно, так себе утешение, поэтому она и беспокоится. Но сейчас у нас завтрак, а потом много разных дел.
Ххара ка Лос
Надев свое лучшее серое платье, я с собранной сумкой, сообщив «маме» только то, что меня вызвали, покидаю дом, именно домом мной не воспринимающийся. Приглашение на мое имя устройства на работу не означает, потому что разное может быть. Именно тот факт, что надо мной часто издевались, научил меня оставлять себе место для шага назад. Но я, конечно, надеюсь, что это не шутка. Хотя подделка символики – штука очень специфическая, за это могут больно сделать. Хотя прямо сейчас и проверю.