Академия темного принца
Шрифт:
Я молча слушала, натягивая платье.
Да, именно Милли оживила наш цветок. В тот самый момент, когда у меня лапы опустились от бесконечных попыток повторить заклинание, которое мы, к слову, нашли! Вернее не мы, а Богдана.
Поначалу мы в шоке смотрели на совершенно не понятные нам иероглифы. Потом она вздохнула и начала тереть виски.
– Помнится, бабка еще рассказывала, что наши предки по мирам ходили и приносили иномирные книги. Так вот было заклятие, чтобы понимать чуждые языки… Я все думала – мифы. Но не в наших правилах отнекиваться от цыганских знаний, тем более глубоко
Она взяла меня за руку и начала бормотать. Потом хлопнула по лбу сначала себя, а затем меня. Так, что у меня в глазах на секунду потемнело. И я снова застонала.
«Мой несчастный лоб!»
Но вот когда муть разошлась… Иероглифы под моим взглядом сгруппировались и выстроились во вполне осознанные буквы, слова и предложения.
– А вы колдунья? – поинтересовался Ипри.
– Я преподаватель фольклора! – со значением в голосе произнесла Богдана и уставилась в книгу. Я заглядывала драконьей мордой из–за ее плеча, пытаясь вникнуть в сложные для меня магические термины. Спрашивать у озадаченной цыганки побоялась. Но старалась запоминать. Кто знает, может, мне пригодится воскрешение двойственно упокоенной нежити в период темнолуния с помощью кабалистических рун.
Хотя у меня от самого слова «нежить» драконья шкура ознобом покрывалась.
Только открыв четвертую книгу, Сойку оживилась.
– Это нужное! Так–с… под моим руководством. Ты берешь цветок, и начинаем…
И мы начали.
Вот только я ощущала, как холодеют кончики лап, как тело бросает в дрожь, но ничего не происходило. Я уперто повторяла и повторяла. Ипри закатывал глаза, охал и рассказывал, как его накажут и нас… И в красках расписывал, что такое увольнение.
А я все повторяла и повторяла. Наизусть выучила гребаное заклятие. Цветок дважды покрывался инеем, единожды обращался в ледяной и даже окрашивался в другой цвет, правда, тот продержался недолго, а вот становиться живым и пышущим здоровьем не желал.
– А чего это вы с открытыми окнами? – прозвенело тонко.
Никогда и ничему я так не радовалась, как появлению маленькой феи.
Нет, это не было моим первым заклятием под чутким руководством лесной девы. Она рассмеялась, услышав нашу проблему. Подлетев, просто коснулась растения крохотной ладошкой, с той осыпалась лунная пыльца и… Цветок ожил. Выпрямился, потянулся вверх, окрашиваясь в красивый алый.
Милли потерла ладошки.
– Как ты это сделала?
Мы смотрели на наш объект колдовства с восторгом.
Девушка пожала плечиками.
– Я же цветочная фея!
Теперь мое «согласие на ухаживание» стояло на подоконнике. Стекло было вставлено еще ночью торопливым Ипри, повторяющим о своей вечной признательности нам, лучшим лейям в его призрачной жизни.
– Записывай все! И будь внимательна. От тебя зависит, сможем ли мы домой вернуться.
Сойку вздохнула.
– И от меня тоже, – посмотрела сокрушенно. – Да пребудут с тобой мозги, Муратова!
Именно с такого напутствия начался мой первый учебный день.
***
Нет разницы, в каком ты мире. Студенты и преподаватели везде одинаковые. Первые с неистовым желанием в глазах – не учиться, но знать все. Вторые – учить и доказывать,
Я стояла в огромной зале с высоким потолком, на котором, словно в лунную ночь, блестели искры далеких звезд. В толпе точно таких же студенток в синих платьях и студентов в темно–синих камзолах. Вот только я заметно отличалась своей светлой шевелюрой. На сцене находились преподаватели. Чуть в стороне я увидела выделяющегося принца АлваАра Таллриана. Его внимательный взгляд некоторое время скользил по студенткам и остановился на мне. Принц слегка улыбнулся и чуть заметно кивнул. Однако этот почти незаметный жест не остался незаметным для внимательных глаз студенток. Кто–то оглянулся на меня, смотря с прямым вызовом, кто–то – с явным интересом. Мне под этими темными взглядами захотелось исчезнуть.
– Тебя явно выделили? – прошептали мне в затылок.
Я оглянулась. Высокий темноволосый паренек улыбался мне. Черные глаза блестели тьмой. На красивом породистом лице расплывалась полуулыбка.
– В этом году отбор. Принц присматривает себе избранницу.
Я фыркнула. И без ваших чернокнижных напоминаний знаю.
– И такое мимолетное внимание тебя выделило среди остальных, а это очень нехорошо для твоей учебы.
– В смысле? – нахмурилась я.
Парень смерил меня взглядом.
– Выбор будет среди лучших. И кто–то точно постарается, что бы ты ею не стала. К тому же ты слишком выделяешься среди здешних. И не думаю, что им это понравится. Кстати, меня ВилЛар зовут. Я на последнем курсе. Даже у нас о тебе уже говорят, лейя КалЛей Зения.
– Даже так? – искренне удивилась я. Мало того, я так понимала, что и мое имя уже все знают.
– Еще бы! Ты первая студентка со снежных прерий за последние лет десять. Да еще и такая хорошенькая.
Я бы восприняла это за комплимент, если бы не ощутимый подтекст в словах ВилЛира.
– Если слишком будут зажимать, обращайся. Ты мне понравилась!
Подмигнул и скрылся в толпе. В той самой, женская половина которой пронизывала меня теперь просто убийственными взглядами. А я что? Я ничего! Я, кстати, не просила ко мне подходить. И вообще, а чего это я переживаю за здешний женский контингент? Мне за себя переживать надо.
Я постаралась абстрагироваться от них и уставилась на сцену, где декан Гордилир ВасХасс произносил торжественную речь.
В какой–то момент я вдруг осознала, что стою особняком. Студенты заметно отодвинулись от меня.
«Ну и пусть», – решила уверенно. Мне с ними не жизнь жить.
Мне учиться, доказывать, что я лучшая, и… добиваться любви принца. Того самого, который нам позволил учиться. И того самого, который сейчас стоял и задумчиво смотрел на меня. Вот прям взгляда не сводил. А мне, одиноко стоявшей, совсем неуютно стало.
Нехорошая у нас вышла первая встреча. Мне теперь даже в глаза ему смотреть стыдно. А что говорить о его брате? Тут уж только удачи неимоверной и поистине магического везения мне пожелать нужно. А еще лелеять надежду, что падение цветка на правительственную голову не воспримется как прямой вызов.