Академия темных властелинов
Шрифт:
— За что люблю этих искусников и теоретиков — они такие милые и впечатлительные ребята. Их в стену впечатать может даже не хороший удар, а крик…
— Это ты по цветам их рубашек поняла? Ну что они с этих специальностей?
— Нет, по значкам, что приколоты на груди их колетов. Там так и написано: «Адепт второго курса Ирма Ворчек», например, — усмехнулась Энжи.
А я же, вспомнив эти самые значки, украшенные самоцветами и узорами, подумала, что такой «бейджик» тянет наверняка на сотню золотых.
Тем не менее первый голод я уже утолила, а запал после словесной
А посему я встала, стряхнув с подола крошки, завязала остатки краюхи в узелок и направилась туда, где мне должны были в перспективе выдать волшебный пендаль в жизнь. Деканат факультета прикладной магии встретил меня деловитым скрипом пера о пергамент и усталым вздохом секретаря. Почтенная дама с седым пучком на голове и в очках в роговой оправе корпела над длиннющим свитком.
Она была столь увлечена, что мне пришлось изобразить мамонта, который отчего-то решил станцевать канкан, и выразительно потопать. Когда секретарь оторвала взгляд от бумаги и перевела его на меня, я невольно подавила крик: глаза со сплошным зрачком — то еще зрелище. Два бездонных провала, в которых расплескались чернила.
— Вы что-то хотели? — сухо поинтересовалась секретарь.
— Д-да, — чуть с запинкой выдавила я. — Я сдала экзамен на курсы бонн для одаренных детей…
— Что-то вы долго шли, — с долей перца обронила секретарша. — Мне ведомости поступивших закрывать, а последней курсистки все нет и нет. Хотели уже недобор поставить.
— Я замуж выходила, — ляпнула первое, что пришло на ум, в свое оправдание.
«Я прямо как грузчик, что распатронивает фуру: лишь смутно осознаю, что несу», — подумала с запозданием, когда слова оправдания уже сорвались с языка.
— Однако… — только и выдала дама.
Сейчас при внимательном рассмотрении я углядела в ее напрочь седой шевелюре маленькие рожки. Да и ногти на руках скорее походили на когти.
Тем временем секретарь протянула мне лист пергамента и свиток. Первый представлял собой расписание и перечень необходимого для обучения. Во втором полагалось поставить свой автограф.
Чиркнув закорючку напротив своей фамилии и въедливо прочитав все, что написано на листе, я все же поборола робость и уточнила три животрепещущих вопроса: об общежитии, о стипендии и об учебниках.
Первого мне не полагалось по той причине, что комнаты предоставляются лишь адептам, а я к ним не относилась. Второе выдадут в середине следующего месяца, а третье… Секретарь рассмеялась, как плетью хлестнула: резко, в голос.
— Учебники для нянек? Девушка, вы из какой провинции? — «Вылезли» хоть и не прозвучало, но было столь явственно, что лучше бы она это сказала. — У вас будет только лекционный материал, и то краткий. Зато практики — хоть отбавляй.
Я сочла за лучшее удалиться из приемной. Эта
— Ага, — поддакнула крысявка. — Ночные фурии все такие. Стервы да и только.
— Да я вообще-то выражалась фигурально, — начала я, понимая, что этот мир мне еще познавать и познавать.
— А получилось прямее некуда. Хотя и фигурально… Фигура у нее ничего. Бывают фурии, что в дверь не проходят.
В библиотеку я все же решила наведаться. Как говаривала Анаконда Джокондовна, у хорошего бухгалтера должны быть две любимые настольные книги: «Бухучет» — чтобы хорошо работать, и Уголовный кодекс — чтобы не попасться на этой самой хорошей работе. И если первый талмуд мне сейчас без надобности, то от второго я бы не отказалась, потому как Энжи хоть и отличный собеседник, но многое за триста лет, проведенных ею по ту сторону грани, все же имело место быть. А еще мне бы не помешал справочник. Для начала хотя бы по расам, чтобы не попадать впросак.
Средоточие манускриптов, гримуаров и учебников обнаружилось в башне темной половины академии. Вообще, насколько я поняла, магистерия была поделена на два лагеря: магов темных и магов светлых.
Как узнала у крысявки, пока мы искали эту самую библиотеку, расспрашивая дорогу у студиозусов (почему-то молодняк чаще кривлялся, а вот старшекурсники, наоборот, отвечали с охотой, отринув такую мелочь, как мой затрапезный вид), ее хозяин тоже некогда обретался в стенах этой академии. Оттого она кое-что о ней знала, пусть и понаслышке.
Так, например, в белой половине имелись факультеты артефакторов, алхимиков, предсказателей, бытовиков, искусников, целителей. У темных значились в активе некроманты, чернокнижники, боевики. В каждом — по несколько специальностей. Вот, например, бывший хозяин Энжи, тоже некромант, ударяясь в воспоминания, рассказывал о своей юности. Из этих его ностальгирований крысявка усвоила одно: белые — это такие пушистики, рассуждающие о мире во всем мире и если гадящие, то исподтишка. Зато их любят, ценят и не представляют без них жизни.
Среди выпускников же факультета темных — дипломаты, политики, военные, чья роль простому люду чаще всего не видна. Одни из них решали проблемы хитросплетением слов, вторые — силой. А еще это крыло прозвали в народе Академией темных властелинов, ведь именно оттуда выпускались маги-боевики, что зачищали приграничье аномальных зон от нечисти. А император, не будь дурак, придумал жаловать этим чародеям за верную службу зачищенные ими же территории. Значится, чтобы и впредь некроманты с чернокнижниками поддерживали там порядок, но уже им за это не платить. Земля-то уже переходила в их вотчину. Вот так и повелось, что властителями земель вокруг аномальных зон становились темные. Некоторые из них так поднаторели в зачистке, что со временем из «наград» собрали чуть ли не малые княжества. Поэтому-то боевиков, некромантов и чернокнижников величали еще и темными властелинами пограничных земель.