Академия Тьмы и Теней. Советница его темнейшества

Арьяр Ирмата

Князь невольно бросил взгляд на горизонт, где уже виднелись зубцы гор, самых опасных в мире для всего живого. Отвратительное соседство. Вампиры для драконов – вечный вызов, и Сатарф умело на этом играл. Угроза лишить клан покровителя равнозначна приговору. Но если бывший владыка все еще правит, хотя бы отчасти, то почему Тени

не помогли ему? Значит, все-таки блефует.

Сатарф воспользовался мгновением, чтобы подняться, незаметно опершись о землю. Нельзя показывать слабость. К его внешнему виду неупокоенные попривыкли, но, стоит пошатнуться, Зов пересилит страх перед князем. Увы, страха перед Сатарфом в них нет и в помине. Да неужели? Совсем обнаглели.

Он встретился взглядом с князем, вынужденным приподнять подбородок, – росточком он не доставал и до плеча бывшего повелителя.

Демон чувствовал, как вместе с остатками силы в нем волной поднимается гнев. И с каких пор он, потомок Звездной Тени, опасается препятствий на пути к цели? Прав Зан: с момента укола двух кинжалов. Словно эти древние куски железа не только выпили его магию, но впрыснули в сердце неведомый прежде яд. Не его противники, а он начал испытывать страх – за детей, за Эльду, за… то, что не сумеет или не успеет отомстить убийце. Словно не тело ему искалечила древняя магия, а душу.

Хватит.

– Ты осмелел, Зан, – процедил Сатарф, расправляя плечи.

– Я достаточно вежлив для предавшего всех нас. Следуй за мной, не-владыка. У меня есть к тебе вопросы, которые не могут остаться без ответа. Ах да… ты же теперь бескрылый, – последнее слово вампир будто выплюнул – с таким презрением оно прозвучало. – Ничего, тебя, как гостя, сопроводят мои подданные.

Неупокоенный выпустил конец кнута и резко взлетел. Это послужило сигналом. Только не учел Зан-о-Мьирр или не захотел учесть, что его кланникам, сходившим с ума от запаха крови высочайшего из демонов, только

и нужно было, чтобы между ними и жертвой исчезла грозная преграда в виде князя. Вампиры, едва сделав шаг в сторону «гостя», сорвались и ринулись на жертву толпой, уже не обращая внимания на запоздалый окрик Зан-о-Мьирра.

Затаившийся поодаль в кустах волкодлак сплюнул от досады:

– Эх, не уберег… Ну… против стаи неупокоенных мои зубы не помогут. На такое мы не договаривались. Хургова задница, я даже с женой не попрощался. Ненавижу вампирюг! Да и Сатарфа твоего тоже, царица!

Оборотень вздохнул, коротко взвыл и метнулся на помощь ненавистному демону, погубившему немало его собратьев на своей земле. Но через миг отпрянул в сторону, едва сумев увернуться от волны неимоверной силы.

Распластавшись на брюхе, вонзив клыки в почву, ошеломленный оборотень уже не дергался, жадно наблюдая за неравной схваткой немощного калеки и элиты клана неупокоенных. Будет что волчатам рассказать.

Там, где только что стоял безоружный Сатарф – точнее, уже лежал под грудой рвущих его неупокоенных, внезапно вздыбилась огромная фигура, полная мерцающей тьмы, словно сама звездная ночь спустилась на землю и обрела плоть. Рогатую голову исполина, с развевающимися вороновым крылом волосами, венчал венец из сияющих звездных самоцветов. За спиной чудовища развернулись четыре крыла мрака, по которым с оглушительным треском змеились алые и голубые молнии.

Вампиров раскидало в стороны одним взмахом крыльев. Их воронов-соглядатаев, ждавших на ближайших деревьях своей кровавой доли, смяло и откинуло аж на другой берег реки. Река и та отхлынула, обнажив илистое дно, чтобы тут же вскипеть бурунами, ухнуть на берег мощными волнами и слизнуть мокрыми языками тела оглушенных кровососов.

Конец ознакомительного фрагмента.