Академия зазнаек или Попала в дракона!
Шрифт:
— Как? — не удержалась я от вопроса. — Пойти на панель?
— А что? Неплохая идея… Чур я в доле, — хохотнул молодой человек и добавил. — Ну и язва же ты, Янка!
— Чего хотел? — спросила непримиримо.
— Предложить тебе в другой мир смотаться, — попытался произнести он небрежно.
Но получилось плохо, уж слишком язык у него заплетался.
— Дебил! — в ответ фыркнула, развернулась, открыла дверь и только хотела выйти за порог, как услышала.
— А ты подумай… Я не каждому предлагаю.
— Иди ты! — ответила довольно
Этот дурацкий вечер сидел у меня уже в печёнках. И хотелось просто домой, под одеялко, поближе к кошке и любимой музыке.
Глава 2. Интригующая
«Драконы те ещё любители бухнуть»
Записки на полях конспекта авторства Яны Неразумной
Гладила кошку, грызла печеньку, запивала её чаем, лёжа в кровати и пыталась собраться с мыслями. Получалось плохо. Пашка мне нравился и очень сильно. И сейчас мне банально было обидно. Он полил меня помоями просто ни за что. Всего лишь за то, что не дала сразу же, как мы стали встречаться.
Я — не королева красоты, и парни на дороге вроде не валяются. Я немного полновата. Но симпатичная… была бы, если бы ни периодически появляющиеся прыщи. Шоколада ем слишком много, у меня на него аллергия. Но как жить без шоколада, когда парни такие гады? Если и знакомятся, то только для того, чтобы в постель затащить и девственности лишить. Больше их ничего не интересует. На моей памяти было всего двое желающих серьёзных отношений. Одному я отказала, и мы расстались не так грязно, как с Пашкой. А я ведь всего лишь хотела быть любимой и любить в ответ… И где эта любовь водится? Нет её, наверное. Или я просто не в то время и не в том месте родилась? Вот если бы попасть в настоящую сказку… где принцы, любовь, приключения и свадьба в конце! На которой мёд, пиво пили, по усам текло и в рот не попало! Эх, нет в жизни счастья…
Слёз не было, печеньки и шоколадки успокаивали неплохо, и плакать давно уже расхотелось. Поинтересоваться что ли у Серёги, насколько доля шутки велика в его дебильном высказывании? А, вдруг? Не, чушь! Не может быть, чтобы Серёга что-то мог… Или спросить? Буду чувствовать себя дурой. Вдруг он по пьяни ляпнул ерунду, а теперь и не вспомнит? А я спрошу и попаду в дурацкое положение? Оно мне нужно?
Поднялась и прошлёпала босыми ногами в ванную, руки помыть, после шоколада и печенек они были липкими. Хмуро посмотрела на своё отражение в зеркале. Мордочка, как мордочка. Хорошенькая. Не красавица, да. Но и не урод… Помыла руки, пригладила растрепавшиеся короткие светлые волосы и пошла на кухню, смотреть в окно.
— А он что здесь делает? — спросила у окна, прижав ладони к стеклу.
Поняв, что беседы со стенами, окнами, дверями и прочим недвижимым нашим имуществом, явно попахивают шизофренией, не стала больше ничего говорить вслух. Вместо этого подняла трубку телефона, решившего вдруг напомнить о том, что есть в этом мире те, кто хотел
— Ты как? — вместо приветствия осторожно спросила Лилька.
— Плохо, — буркнула и картинно шмыгнула носом.
— Ревела? — с подозрением поинтересовалась подружка.
— Вот ещё! — и снова шмыгнула носом. — Из-за всяких там…
— Я знаю твоих любимых тараканов, — в голосе Лильки звучало обвинение. — Всех наперечёт! Колись! Чего ты там удумала?
— Меня никто не любит, — мрачно констатировала я, при этом зная, что не раз уже озвучивала эту прописную истину подруге. — Вот совсем не любит… Я толстая. Страшная… Ещё и девственница. Дура, короче. Вышедшая в тираж. Дожила до восемнадцати и девственница. Ещё и прыщи на лбу…
— О, Господи! — простонала Лилька в трубку. — Я тебя люблю!
— Это пахнет розовым цветом. Не пугай меня так, подруга, а то я в гости с ночёвкой перестану к тебе ездить, — это было бы смешно, если бы не было сказано тоскливым тоном. — Только гламурная киса меня не доставала ещё.
— О, Господи! — снова воскликнула Лиля. — Какая гламурная киса? Ты вообще о чём, ребёнок?
— Вот-вот. Ребёнок. И девственница. Поэтому парни меня не любят. Не педофилы. Вот и не любят, — чем дальше шёл разговор, тем больше утрировала, но удержаться от этого не могла.
— Дорогая… Ты невыносима, ты знаешь? Приезжай, буду откармливать конфетами и отпаивать коньяком, — Лилька, видимо, отчаялась меня успокоить обычной беседой. — Возьми себя в руки, ребёнок! Прекращай хандрить! Лично найду тебе парня. Такого… Вах, конфетка будет! Пальчики оближешь. Раз уж ты так стремишься поскорее с девственностью распрощаться, найдём мы тебе кандидата!
— Педофила и извращенца, — хмыкнула и шмыгнула носом. — Не хочу конфеты. Я толстая. И прыщи на лбу.
— Ребёнок! Прекращай! Ты у нас красавица! Сочная, юная, в самом соку! — в очередной раз попыталась переубедить меня Лилька.
— Толстая и унылая. Меня никто не любит. И почему я не рыжая? — спросила с грустью.
— А для чего тебе быть рыжей? — заинтересовалась подруга.
— Рыжих никто не любит, — плаксиво произнесла я и шмыгнула носом.
— Ты не рыжая, — резонно заметила Лилька.
— Я в душе рыжая! — возмутилась не пониманию ею глубины моей печали.
— Тогда перекрасься! — терпение моей утешительницы закончилось. — Колер станет соответствовать душевному содержанию! И ты успокоишься, наконец! — и бросила трубку.
— Не любит никто рыжих… — произнесла печально в пустоту и вздрогнула, в дверь позвонили. — И кто это там такой настырный? — открывать совершенно не хотелось, но визитёр и не думал успокаиваться, продолжал жать на кнопку звонка не переставая. — Как будто нервы у меня купленные… — мрачно заметила в пустоту и с тяжким вздохом потопала в прихожую. — Иду, ироды…
Иродов оказалось ровно один штук. Топтался на пороге. Смотрел оценивающим взглядом и держал в одной руке бутылку шампанского, а во второй тортик.