Академия звёзд. За горизонтом светлеет счастье

Веммер Анна

***

Помимо меня на площадке регистрации было еще с полсотни человек. Это лишь пилоты гражданского космофлота. Все факультеты летят в разное время, а мы – первые.

Я почувствовала голод, который напрягал уже ощутимо. Подумала, что надо было взять что-то поесть, хотя бы перекусить, но теперь не хотелось отходить от будущего коллектива. Так что я уселась прямо на пол у стены и принялась наблюдать.

Девушек, конечно, было меньше. Всего семь или восемь я насчитала. Абитуриенты были людьми – Академия Звёзд делилась на расовые корпуса. Не потому что какие-то расы ценились

меньше, или у нас процветало неравноправие. Просто у каждой расы свои особенности развития, и учить скопом массу разнообразных существ было бы просто нереально.

Кто из них станет моим приятелем? Может, паренек с выгоревшими длинными волосами. Может, девушка в длинном красном плаще с невероятно блестящим маникюром. Может, невысокий, но крепкий парень, выглядящий старше всех остальных…

– Привет, чего на полу сидишь?

А может, самый обычный землянин, чуть сутулый, но высокий, с четко очерченными скулами, невероятно яркими голубыми глазами и бледными тонкими губами.

– Где было свободно, там и села.

– Логично! – хмыкнул парень и… сел рядом.

– Что? – удивился он. – Я тоже сел там, где свободно. Или ты для кого-то заняла это место на полу рядом с собой?

– Нет, – я рассмеялась, – оно свободно.

– Хорошее место, – продолжал дурачиться парень. – Уютное. Тебя как зовут?

– Деминика, а тебя?

– Бродерик. Можно Рик, если хочешь. Для некоторых рас звук «р» тяжело выговаривается.

– Я землянка, не волнуйся.

– И как тебя сюда занесло в таком случае? – спросил Рик.

– Распределение по приютам. На Земле мест не было, отправили сюда.

Обычно люди смущались, когда я говорила о своем сиротстве. Но Рик только кивнул в знак понимания и тоже принялся рассматривать толпу.

– Уже прикидывала, с кем будешь жить? Тебе проще, девушек не так много. А интересно, они селят с кем-то со старших курсов, или только между собой? Вон, смотри, вроде ничего, спокойная, одета прилично.

Я рассмотрела в толпе невысокую девушку с черным лаковым контейнером для вещей. Она держалась чуть в стороне, но при этом легко улыбалась. Симпатичная, с короткими светлыми волосами.

– Ой, а вон с той я бы жить не хотел! – рассмеялся Рик. – Ее волосы, наверное, повсюду.

Он говорил о девушке с длинной косой. Волосы у нее были такой длины, что кончик косы спадал на пол и был в специальном чехле, дабы не пачкаться. Да, на утренний туалет у нее наверняка уходит часа два, не меньше.

А у меня волосы хоть и густые, все же неровные и не слишком-то длинные. В последний раз меня стригли в приюте, а с того времени «лесенка» уже отросла, превратившись в какую-то ерунду. Я старательно причесывалась по нескольку раз в день, но уложить волосы во что-то приличное не могла. Надо было купить резинку для волос. Не догадалась.

– Держи, – Рик протянул открытый контейнер, где лежали бутерброды.

Я удивленно и вопросительно на него взглянула.

– Мама сунула на дорогу. Еле отговорил ее ехать сюда, выглядел бы как идиот. Но все-таки всунула бутерброды. Надо съесть, не таскаться же с этим контейнером.

– И что, ты к каждому подходишь и предлагаешь поесть? – усмехнулась я.

– Нет, но мне кажется,

ты не будешь смеяться.

– Не буду, – согласилась я. – Мама – это круто. И бутерброды – это отлично.

– Тогда помогай! – распорядился Рик и достал один, весьма немаленьких размеров.

Я с наслаждением откусила кусочек от нежнейшего черного хлеба. Натурального, земного! Как давно я не ела земной пищи: здесь она была дорогой. Между двумя кусочками хлеба были самые обычные земные продукты: тонкие ломтики копченого мяса, помидоры, какая-то зелень и сыр. Много теплого плавленого сыра! Потрясающий вкус, особенно когда не ел почти сутки.

Всего в контейнере было четыре бутерброда, из которых мне досталось два. Я обычно мало ем, так что наелась и почувствовала, что жизнь налаживается. Табло на корабле показывало время, и до сбора оставалось минут пятнадцать, не больше.

Невольно я старалась держаться рядом с Риком. Как-никак, единственный знакомый человек. Он не нервничал, в отличие от меня. Когда всех нас подозвали к трапу, мне пришлось спрятать руки в карманы, чтобы никто не заметил, как они дрожат.

Женщина в форме гражданского космофлота достала портативный компьютер, и начала перечислять фамилии.

– Сараф? – Я вздрогнула, когда услышала свою.

– Здесь! – откликнулась я и приготовила документы для сличения.

На корабль заходили мы долго. Каждого проверяли и вносили в базу скан сетчатки. Перед моими глазами плясали яркие пятна от луча лазера, когда я вошла на корабль. В огромном пассажирском отсеке рядами стояли кресла, закрывающиеся прозрачными капсулами. На случай катастрофы – такая капсула может несколько суток поддерживать жизнь пассажира даже в открытом космосе. Я поежилась… зачем нужна жизнь в открытом космосе после аварии? Не гуманнее ли дать умереть сразу?

Потом себя одернула. Конечно, каждая капсула оборудована спасательным маячком.

Рик уже занял мне место. Я опустилась в кресло, и почувствовала облегчение. Теперь от меня ничто не зависит. Можно откинуться на мягкую спинку, закрыть глаза, и не думать ни о чем. Я еще слышала, как закрывались все люки, как вибрировал пол от взлета. Но вот выход из атмосферы планеты и начало полета совсем не запомнила.

***

Нас всех собрали в актовом зале со стеклянным потолком. Конечно, я понимала, что стекло здесь прочное, выдерживающее прямые удары метеоритов, но все равно было жутко. Вопреки ожиданиям не было видно звезд – только черный космос.

Всего пилотов оказалось пятьдесят четыре человека. Мы должны были жить в комнатах по двое. Я до сих пор не знала соседку, но у меня было ее имя: Рита Питерс. Пока ничего не происходило, я рассматривала будущих однокурсниц. Кто из них Рита?

Рик выглядел уставшим. Во время полета он признался, что немного боится космоса.

– Поэтому я и поступил сюда, – сказал он. – Буду избавляться от страхов.

Как по мне, такое поведение – чистое сумасшествие. Я бы держалась от того, что пугает, как можно дальше! Но позиция Рика не могла не восхищать. Пока я размышляла, чего боюсь сама, на небольшой возвышение, условно названное сценой, поднялся худой и уже немолодой мужчина в форме военного флота.