Академия. Раз, два, три, четыре, пять - я иду тебя искать!
Шрифт:
– Вот, - подошла к компании девушек в ярких шляпках и не менее ярком макияже. А с косметикой переборщили. Слишком ярко и вульгарно. Все в их облике было слишком. Косметики, кружев, украшений, но это все мишура. На деле же повышенная учтивость, приветливость, обаяние и милые улыбки говорили, что они что-то от меня хотели или же заманивали. Ведьмы не такие. Это я по наставнице знаю. Если бы не лекции, слова из нее не вытянешь. Да и закрыта она, не только от меня, а от всего преподавательского состава. Имя и то со скрежетом назвала, а эти трое явно что-то задумали и как мне кажется, добром это не кончится. Для меня, по крайней мере.
Мама вела меня к ним, держа за руку, думая, что я отпущу ее и уйду. Но раз я обещала,
– Знакомьтесь, - подтолкнула меня вперед, - моя дочь Микаса, - и дальше пошли имена, которые я не стала запоминать. А дальше ад. Каждая из них расспрашивала о моей тяжелой жизни в этом мире без поддержки, горевали что все это время я провела в мучениях, одиночестве. И как за столь короткий отрезок времени у меня получилось приспособиться в этом мире. Слушая из их уст про мучения и коварных существ, живущих у меня под боком, хотелось послать каждую из них в лучших традициях того мира, на три буквы, или как говорится в эротическое путешествие.
Но к моему великому сожалению послать их я не могла. От этого зависела судьба моей мамы, а именно жизнь и дальнейшая работа. Как сказал отец, собираются восстановить школу ведьм и маму пригласили в ее стены преподавать и если все сейчас пойдет крахом, маме дорога к ведьмам будет закрыта.
Я слушала, натянуто улыбалась, соглашалась, но ровно до тех пор, пока они не дошли до личных врагов. Точнее одного из них, а конкретно их претензия была к Шаю. Они знали что змей учиться со мной в академии, им рассказала мама, и тут на моего змея пошел поток оскорблений, а мне лично куча сочувствий и соболезнований. Нет, первые пол года так и было. То время для меня считалось персональным адом, а Шай выступал в лице личного мучителя и выбирал для меня самые страшные пытки и раскаленная сковорода или кипящий котел показался бы раем. Все это время я не знала чего от него ждать, убьет ли меня он или просто где-то закопает. Только все эти мучения из-за зверя, что внутри моего Шая и его выбора. Мне об этом известно, а вот им нет. По этой причине они нападали на него и пытались настроить меня против змея. Только вот их мнение меня не интересовало, и они могли засунуть свои соболезнования куда подальше.
Я долго терпела, но не выдержала после слов:
– Их надо всех под корень уничтожать, - а в голосе столько яда, что Ризель обзавидуется. Паучиха сама по себе ядовита, но тут такая концентрация, что даже она захлебнется. И каюсь, как только перед глазами встает раненный змей, гонимый и обессиленный, захотелось лично сжать глотку этой ведьме. Но я лишь сказала:
– А с чего вы взяли, что имеете право решать, кому жить, а кому умереть? – на что все три верховные обратили на меня свой взор, готовый испепелить не согласную с их мнением на месте. Гнев заполнил их кровь, а злость таки сломала маску приветливости и учтивости. И они показали себя во всей красе. И тут началось:
– Мы – сильнейший совет, и наш ковен способен сравнять с землей всю их долину, - на моих губах растянулась улыбка безумного шляпника, так как мыслей в моей голове было куда больше чем у них, как и возможностей. И каюсь, меня понесло:
– Только этот сильнейший совет не смог избавиться от черных меток и все ваши меченые морой сестры по ковену были обращены в черных ведьм и перешли в стан врага, - ведьмы закипали от гнева, а мама стала белее мела, - и кто избавил ваш клан от полного уничтожения? – с Шаем я проводила все свое свободное время, и из его рассказов о прошлом, многое узнала, как и причину ненависти ведьм к его народу. Он мне рассказывал всё, не скрывая деталей и красочно описывая все моменты и детали, что было несколько столетий назад. А змеи из всех народов были единственные, кто мог выжечь черноту и освободить душу от порабощения, только ведьмы предпочли обвинить их
– Да что ты знаешь?
– К вашему несчастью все, - и добавила, - как и то, что змеи выжигали черноту из душ ваших сестер, а вы молили их не делать этого. А сами понимали, что обрекали их на медленную смерть, - и спросила: - продолжить?
– Девочка, ты забываешься! – рычала на меня одна из ведьм. Ее глаза наливались зеленью, она готова была порвать меня, но мы на приеме и магия здесь под запретом.
– Змеи убивали нас, - сказала вторая, но причину озвучила я.
– Да, так как вы прятали зараженных. И сами страдали от своей глупости и их обрекали на мучения. Вы не понимали, что вредите не только им, но и себе. Или напомнить, как ваш ковен прятал черных в подвалах, когда шла зачистка, в надежде, что когда все закончиться черный мор пройдет и все ваши сестры станут прежними. Но конец так и не настал, землю лишь очистили, оставшихся тварей загнали за барьер вместе с хаосом и пустотой. А ваши сестры мучались в серебряных оковах и просили их освободить от этой жизни, - нужно было видеть глаза ведьм. Они полны гнева и боли. Когда я говорила о прошлом, они словно пережили все заново. Как менталист, да еще и разгневанный, я добавила толику силы в свой рассказ. И картины прошлого с моей подачи стояли перед глазами трех верховных ведьм. Это моя маленькая месть за все то, что перенесла не только я, но и мама.
– Откуда? – спросила самая молодая, - этого в истории нет, - глаза ее наливались силой, она хотела обрушить на меня свой гнев, но ровно до тех пор шел весь этот спектакль, пока я не тряхнула косой и не показала ленты и специальное плетение змеиного рода. Нужно было видеть лица ведьм. Они потеряли краску и кожа их была сера, как небо перед грозой.
– Она?! – воскликнула на мать главная ведьма, которая стояла в прострации и просто молчала, не нарываясь на неприятности, - Ниисанна и давно она, - показала на меня своим когтем ведьма, - избранница змея?
– Давно, - на это вопрос ответила я, так как мама не могла и слова сказать, в ее глазах был лишь ступор. Так с ведьмами давно никто не разговаривал, да и все то, что я рассказала, она пусть и знала, но не хотела делиться. А что касается нас с Шаем, то хотела продолжить, как на помощь пришел виновник ведьминого гнева.
Шай положил руки на мои плечи и притянув к себе, нежно коснулся губами шеи и покрепче прижал к себе. А ведьмы стояли и мне казалось, что брызни на них святой водой они зашипят и растекутся по полу вонючей лужицей. А когда Шай притянул меня к себе и наклонился, открывая взор на левую половину заплетенных волос, ведьмы заголосили, да так, что на нас смотрели все, пусть и не лезли, а лишь молча наблюдали.
– Косы! – воскликнули они в унисон, а на них смотрел весь зал, - она заплела ритуальные косы белому змею!
– Послышался ах, и снова тишина. Я шепнула Шаю что не такого эффекта я ждала, но он сказал, что так даже лучше, не могла не согласиться, поэтому, поставив все точки над «Ё», ждали поддержку в лице родителей, а именно отцов, которые уже спешили к нам. И скорее всего, шли они вместе не просто так. А о чем-то договаривались или что-то вспоминали.
Когда подошли, мой отец начал первым:
– Ну и что с того, что моя дочь, - сделал акцент на слово «моя», так как я вампир, а не ведьма, - выбрала в пару змея? – ему вторил отец Шая:
– А мой сын с первого взгляда понял, что она – его мышка, - и тут ведьм не стало. А эмоций кроме ненависти и презрения на лице больше не существовало.
Дружной компанией мы покинули ведьм, и пошли танцевать. Я в руках змея, мама в папиных. Отец Шая смотрел на нас и радовался. Как сказал мой змей, он давно ждет, что кто-то встанет рядом с его сыном и подарит сердцу зверя покой. Этим покоем стала я и не важно кто я. Главное Шай стал спокоен и его рассудку ничего не угрожает.