Академия
Шрифт:
— Полный порядок. Продал за двести тридцать золотых.
— Сколько?! — одновременно спросили все три рейдера. Думаю, на их месте я бы тоже удивился — за один странный камень получить столько же, сколько за половину пробоя.
— Эта штуковина много кого заинтересовала, слишком уж редко встречаются подобные вещи. Так что получилось загнать ее подороже.
— Прекрасно, — Эльдар довольно потер руки. — Почаще бы так. Тогда в сумме шестьсот тридцать семь монет. Из них пятьдесят за лечение Роста и сто шестьдесят за информацию о пробое. Получается…
—
— Сколько? — недоуменно уставился на громилу Рост. — Ты решил на весь бар проставляться?
— Конечно нет! Но если уж выдался хороший рейд, то и отметить стоит как следует.
Будто услышав слова здоровяка, дверь в комнату открылась, и за ней показалась официантка с четырьмя литровыми кружками пива. Пользуясь тем, что лицо скрыто маской, грустно вздохнул. Налаживать отношения, конечно, дело хорошее, но ведь сегодня последний выходной перед академическими буднями. Романов меня, наверное, уже весь заждался, да и Лазарев грустит без своего любимого ученика.
— За удачный рейд!
Кружки с громким звоном столкнулись друг с другом, и пенящийся прохладный напиток выгнал лишнее мысли из головы. Академия будет только завтра, а сегодня — я всё еще на больничном!
Глава 18
Я сидел на задней парте и клевал носом под монотонный голос Марьи Агафьевны. Старая бабуля, преподававшая нам внешнюю политику, вообще не интересовалась, слушают ли ее студенты, и тихо бубнила себе под нос. Поэтому в классе все занимались своими делами, а я по полной пользовался возможностью отоспаться на первой паре.
С рейдерами посидели хорошо. Много я не пил, в отличие от товарищей, так что с похмелья голова не раскалывалась. Но вот ложиться в три ночи и вставать в семь явно не лучшая идея, если хочешь выспаться. И поэтому сейчас я был очень благодарен Марье Агафьевне за предоставленную возможность опробовать полифазный сон. Четыре часа ночью, еще парочку днем, и по заявлению умнейших умов человечества организм должен был полностью восстановится.
Романов сегодня подчеркнуто меня игнорировал. Ни он сам, ни его компашка даже не взглянули в мою сторону, когда я зашел в класс. Решили поумерить пыл после последнего случая или задумали что-то не такое очевидное? Скорее всего второе, не верю, что Сергей так легко смирился со своим унижением.
Прозвеневший звонок прервал мою дрему, и я начал собирать вещи. Досыпать в парк на этот раз решил не идти, и вместо этого отправился до уборной, сполоснуть лицо и немного освежиться.
Туалет встретил меня абсолютной пустотой. Поставил портфель под ноги и с небольшим усилием повернул ручку умывальника. Прохладная жидкость потекла в ладони, и я сполоснул лицо, прогоняя остатки сонливости.
Краем уха услышал, как открылась входная дверь. Особого значения не придал, потому что опасности не ощущал, но знакомый голос заставил прервать водные процедуры.
— Эй, Медорфенов!
Я поднял глаза и увидел Сизова вместе с еще
И что они от меня хотят? Решили избить в туалете? Вряд ли. Тогда бы завалились всей кучей, да и спарринг с Сергеем должен был дать понять, что об меня довольно легко обломать зубы.
— Что надо? — равнодушно спросил я, выключая воду.
— Да ничего особенного, — нагло усмехнулся Евгений. — Хотел просто узнать, каково это быть никчемным отбросом?
— Не знаю, — равнодушно пожал плечами. — Думаю, тебе стоит спросить у зеркала.
Евгений покраснел и сжал кулаки, однако этого не хватило, чтобы вывести его из себя.
— Да? — сквозь зубы прошипел Сизов. — В отличие от тебя, мой род процветает, и у императора к моей семье нет никаких претензий.
— Да и к моей вроде тоже. Всё было решено уже полтора десятилетия назад.
— Зато как решено! Ты теперь никто, лишь жалкая пылинка по сравнению с теми, кто раньше стоял во главе рода. Приятно осознавать, что именно ты будешь последним наследником, прежде чем твоя фамилия канет в лету?
Молча поднял с пола рюкзак и направился к выходу из уборной. Я примерно понял, что они от меня хотят, но провокации были слишком детские, чтобы на них клюнуть.
— Эй, отброс! — Сизову явно не понравилось, что его игнорируют. — Ты куда это намылился?
— От отброса слышу, — усмехнулся я прежде чем закрыть за собой дверь туалета.
В спину донеслись еще какие-то ругательства, но я уже шел по коридору на следующую пару. Осталось пережить всего четыре часа мучений, и можно идти домой. Жаль, что следующее занятие ведет Оксана Дмитриевна, которая точно не даст мне спокойно прикорнуть на галерке.
В классе было почти пусто, так что спокойно прошел до своей парты и уселся на стул. Единственный одногруппник, с которым Арсений раньше хоть как-то общался, Миша Ермолаев, где-то гулял, так что узнать новости за неделю моего отсутствия было не суждено. Однако, кое-кому я всё-таки оказался нужен.
— Арсений, привет, — к моей парте подошла Березовская и присела за соседний стул.
— Привет, — поздоровался я в ответ. — Ты что-то хотела?
— Да, — девушка кивнула. — Ты как себя чувствуешь?
— Прекрасно. В лазарете меня почти полностью вылечили, да и неделя отдыха однозначно пошла на пользу.
— Это хорошо. Ты бы слышал, как Лазарев после твоего спарринга ходил к директору. Его крики чуть ли не на весь этаж разносились. Но зато Романов в итоге получил заслуженный выговор.
— Серьезно?
Не ожидал, правда. Надо будет сказать спасибо Лазареву. Без его вмешательства, думаю, на такой исход не было ни малейшей вероятности.
— Да, — Березовская тем временем продолжала. — Так что Сергей в последнее время ходит тише воды ниже травы, особенно на парах у Лазарева. Но я бы на твоем месте начала еще внимательнее смотреть по сторонам. Романов точно не оставит эту ситуацию без ответа.