Академия
Шрифт:
— Сударыня Ярослава также может присоединиться к соревнованиям, — ворвался в мои мысли голос Ольхова.
Он преподавал у нас искусства, ведь благородные драконы (и несколько принятых из милости людишек) должны разбираться в истории живописи, должны уметь набросать любой портрет или пейзаж с непринужденным мастерством. Драконицы справлялись с его предметом легче, чем драконы: последним явно не хватало усидчивости и хорошего вкуса.
— Полагаю, умений моего сына будет достаточно, — с дипломатичной улыбкой заметил отец. — Не станем же мы отбирать у остальных драконов возможность
Кто бы сомневался! Ему важно, чтобы я была идеальной драконицей, изысканной и образованной, чтобы любая семья (желательно — Ясногоровы), поумирали от радости породниться с нами. Так что дочь, демонстрирующая мастерство в «мужских» турнирах, — не самый лучший для чести рода вариант.
Но он упорно забывает, что я несла службу наравне с Всеславом, прошла настоящую школу выживания, и покорно молчать в углу не стану.
— Я с радостью принимаю ваше предложение, господин Ольхов!
Отец не стал возражать, но, чувствую, свой запрет он еще наложит.
С неохотой преподавателям пришлось удалиться, дабы заняться своими обязанностями, и к нам стали присоединяться другие семьи. Сестры Кривич в сопровождении отца и Скуратовых, Вершинины, Глокиви, Клеверовы и даже Грачевы, которых я желала видеть меньше всего. С их дочерью у меня контакт не наладился: после тех «обменов любезностями» в библиотеке, друзьями нам стать не грозило. Эрлинги высокомерно игнорировали Матвея и Тобольских, пребывая в компании других знатных родов, хотя я была бы рада пообщаться с семьей Хельги.
Зато во всей этой суете долгожданной встречи и обменом новостей я надолго забывала об Элиф, вспоминая только для того, чтобы в очередной раз с триумфом убедиться в ее отсутствии. Может, Матвей симпатизировал ей, но в высшее общество драконов смертной девчонке путь закрыт.
Роскошный ужин начался с приветствия от попечителей, среди которых Круторогов выделялся своей неуместной сдержанностью, а Девон Дартмур — пылающим счастьем. Мне еще в прошлый раз показалось, что дракон неровно дышит к госпоже Тобольской, и сейчас выпала возможность убедиться в возникшем подозрении. Она-то заслужила второй шанс, бесспорно, но как она может выйти за него замуж, если ее сын — наследник рода Тобольских, и ему придется остаться в родовом замке, учиться премудростям жизни наследника? Сможет ли Катерина оставить ребенка на попечение родственников Петра, или оставит мысли о любви, чтобы растить любимого сына?
Да, не только у меня в личной жизни все грустно! Хотя у меня еще есть возможность, Элиф мне не соперница, смертные нам вообще не соперницы, хоть драконы порой и уделяют им слишком много внимания. На примере брата я это четко уяснила: как только до родителей дошли слухи, что он обмолвился, что хотел бы жениться на смертной, та девчонка быстро отправилась к своим предкам.
Тем временем Круторогов сдержанно-любезным тоном объявил о предстоящем турнире, вызвав шквал одобрения, прояснил важные детали, и пригласил всех присоединиться к ужину. Что еще нужно важной публике, если не вкусная пища и развлечения?
Ужин был и впрямь превосходным, а тема турнира не исчерпала себя до конца вечера. Драконы с удовольствием
Когда ужин закончился, гости и ученики стали разбредаться маленькими группами. Перед тем, как уйти с Тобольским, Дартмуром, Матвеем и другими достойными драконами, отец мягко намекнул мне, что ни в каких соревнованиях участвовать я не буду, вместо этого посоветовав провести время с сестрами Кривич и другими знатными сударынями. Я не перечила, почтительно кивая словам отца, но, как только он развернулся, отправилась в комнату брата. Надо застать его до того, как он переоденется, и пойдет искать приключения себе на голову.
Чудом удалось незаметно пройти по коридорам. Постучалась, и вошла.
— Ну что, выяснил? — не глядя спросил Ярогнев, застегивая рубашку.
Удивившись молчанию, он наконец поднял глаза, и с привычным тоном спросил:
— Что ты делаешь, дорогая сестрица? Надеюсь, у тебя был веский повод, чтобы так нарушить правила приличия в Академии, у всех на виду.
Эти слова я сказала ему в нашу прошлую встречу, когда он заявил о состоявшемся знакомстве с сударыней Стрелицкой.
— Нам нужно поговорить.
— Дай догадаюсь, отец тихим шепотом запретил участвовать в турнире?
— Да, но дело не в этом.
— Жаль, иначе я бы сказал, что раз публичного запрета не было, ты вполне можешь продемонстрировать свои умения, и только потом — получить нагоняй от батюшки.
Невольно рассмеялась.
— И не стыдно тебе подавать плохой пример своей сестрице?
— Нисколько.
— Ладно, турнир это не главное. Мне нужен совет другого рода.
Теперь он внимательно впился взглядом в мое лицо.
— Слушаю.
Я всегда любила моменты, когда он сбрасывал отстраненную маску, и становился самим собой. Тем юношей, с которым мы стояли у могил наших братьев и сестер, который тренировал меня, помогал стать сильной, способной дать отпор. Парнем, у которого даже в самые тяжелые дни находилась минутка увидеть меня, ободрить словом или маленьким подарком. Мужчиной, который успокаивал штормы невиданной ранее силы, рисковал жизнью ради спасения вверенных ему северян, будь то драконы или простые смертные.
Глубоко вдохнула, и постаралась изложить все менее странно, чем это представлялось в моей голове.
— Ты будешь злиться на меня за такое обсуждение, но мне и правда не к кому больше обратиться. Сам знаешь, — скривилась, представляя ледяное лицо матери. — Мне нравится сударь Ясногоров. Думаю, ты это уже заметил. Все заметили. Но он с первого учебного дня увивается за сударыней Стрелицкой, игнорируя все возможные правила приличия и устои общества драконов. Если бы это было просто увлечение! Но я наблюдательна, и заметила удивительную глубину его чувств. Мне это причиняет боль, я ощущаю ненужность, слабость, хотя раньше мне это было несвойственно.